Переломы

Четыре пленника живы, их поспешно уносят.

Четыре человека, запертые в этих камерах бог знает сколько времени. В других помещениях находят самодельные орудия пыток: большой прозрачный цилиндр, наполненный водой, столы с зажимами для конечностей. Там же лежат бесчисленные веревки, мешки с наполнителем для туалетов, консервные банки, бутылки с водой, лампочки и электроинструменты.

По приказу командира полицейские ни к чему не прикасаются. Впрочем, ни у кого и не возникает желания дотронуться до чего бы то ни было в этом подземелье.

Людям кажется, что ничего худшего увидеть уже невозможно, но этажом выше один из полицейских находит колодец, откуда исходит невыносимый запах. Берди качается и падает. Потом он прижимается к стене, поджав колени к груди. Этот колодец… При виде его в памяти всплывает воспоминание.

Колодец с монетками.

И к этому воспоминанию примешивается голос.

Истинный голос человека в капюшоне.

Берди открывает шкафы Алисы и достает какую-то одежду — брюки, куртку, — надевает их, а потом садится в углу и позволяет себе расслабиться. Там он спит, ест, оттуда слушает голоса людей, оставляющих сообщения на автоответчике. Потом он идет на пляж, ходит взад-вперед, бродит, теряется на улицах города. Ему нравится быть на улице. В помещении жизнь превращается в боль, в сумерки, приносит одни неприятности. Он слабеет, и на какой-то заправочной станции позволяет разуму Алисы овладеть собой.

Алиса вернулась…

Глядя на колодец, Берди хмурится и внезапно вскидывает светлые глаза.

«Сука подлая, мразь! Сука подлая, мразь! Сука подлая, мразь! Сука подлая, мразь!»

Психиатр, прижимая к носу платок, становится на колени перед девушкой.

— Что с вами?

Берди смотрит в пол. Он снова возбужден, он разговаривает сам с собой:

— Я никогда не был у него, он врет! Я никогда не был у него в Кале! Я оставался у Алисы, я там ел, спал. Все… Все было ложью!

— О ком вы говорите?

Он смотрит на психиатра уверенно, Алиса никогда не смогла бы так смотреть.

— О человеке в черном… О том, кто сказал мне «Сука подлая, мразь!» возле трупа Люка Грэхема, потому что я сорвал с него капюшон. О том, кому Алиса полностью доверяла, о том, кто ею манипулировал. О том, кто манипулировал всеми нами с самого начала. О человеке в капюшоне, который заходил в коровник и запирался в этих туннелях вместе с моим отцом.

Берди в отчаянии трясет головой.

— Людей в капюшоне было двое. Один — это мой отец, а второй… его зовут Фредерик Дюкорне.

60

Три недели спустя.

Ноябрьское солнце освещает прекрасный пляж. Алиса везет инвалидное кресло Бландины по молу в Берк-сюр-Мер. Песок и камни — этот пейзаж действует на девушку успокаивающе. Ей нравится тихая осенняя погода — и здесь, и в любом другом месте.

Укутавшись в шарфы, на довольно большом расстоянии за ними следуют мужчина и женщина. Жюли Рокваль беседует с Франсисом Бапомом, физиотерапевтом Бландины Дехане. Специалист, ежедневно работающий в курортном центре, не может прийти в себя после того, что рассказала ему сотрудница социальной службы. Судя по выражению глаз, он в отчаянии.

— Одному богу известно, какие ужасы он показывал своей жене на протяжении всех этих лет, — говорит Жюли.

— Богу и ей, — уточняет Бапом, стискивая зубы. — Богу и ей…

Он погружается в мрачное молчание, потом продолжает:

— Не знаю, как я буду смотреть ей в глаза. Ведь это я отпускал ее туда, в ад. Это я разрешал ее мужу каждую неделю держать ее дома на один день больше. Как же я ничего не заметил?

— Вы прежде всего человек. Мы не готовы встретиться с подобной бесчеловечностью. Чем страннее факты, тем реже мы замечаем их. И самое ужасное, безусловно, состоит в том, что Клод Дехане действительно любил своих жену и дочь. Любил по-своему.

Они снова замолкают и просто идут вперед, погрузившись в свои мысли. В последних статьях и репортажах место, где Алиса провела всю жизнь, называют не иначе как «ферма ужасов».

На основании признаний Фредерика Дюкорне, открытий, сделанных в мрачных подземельях, рассказов измученных узников и полицейского расследования было установлено, что в период с 1996 по 2007 год были похищены и подвергались пыткам шестнадцать человек, более или менее ответственных за гибель детей или других лиц, при этом одиннадцать из них были убиты, а их тела сброшены в колодец.