Перелом. От Брежнева к Горбачеву

Горбачев: Гриневский правильно говорит — 12— 16 тысяч это и есть ограничитель. Давайте порассуждаем, какой может быть выход войск за пределы гарнизона свыше этого уровня, кроме как на учения или для переброски, которые все равно будут уведомляться. Они что, на картошку пойдут? Но я что— то не припомню, хотя и был секретарем ЦК по сельскому хозяйству, есть ли у нас картофельное поле, где 12 тысяч солдат рассядутся. Или, может быть, на ноябрьском параде по Красной площади пройдут? Но разве там такое количество войск уместится? Ну а если и уместится, что страшного в том, чтобы уведомить все страны: так, мол, и так, посылаем на ноябрьский парад в Москву две отборные дивизии. Все равно их военные атташе там увидят.

Зайков: Этот вопрос тоже решен. Мы его внимательно рассмотрели и пришли к выводу: можно пойти на уведомление о внегарнизонной деятельности свыше 12— 16 тысяч человек. Товарищ Ахромеев тогда с нами согласился. Я не понимаю, почему он сейчас этот вопрос снова теребит.

Ахромеев: Нас беспокоит, что вновь и вновь поднимается вопрос об инспекции. Сама эта форма проверки не совместима с доверием. Натовцы будут инспектировать не только уведомляемую, но и возможную деятельность, то есть практически любую деятельность войск. Причем и с земли, и с воздуха. Все это ведет к легализации разведки и наносит ущерб безопасности.

Горбачева: Ну а что в этом страшного? Разве мы сами не ведем разведку? И что такого нового их инспекторы могут узнать?

Ахромеев: Если согласиться на инспекцию, то может случиться так, что мы станем развертывать дивизию, а тут нагрянут натовские инспекторы, и им придется показать, как развертываются наши дивизии.

Горбачев: Но и мы у них можем увидеть...

Ахромеев: У них дивизии уже развернуты, а у нас нет. Поэтому они могут узнать наши мобилизационные планы и мероприятия. По этим причинам министерство обороны не может дать согласие на проведение инспекции на территории Советского Союза. Это наша твердая позиция.

Горбачев (сурово): Принимать решения об инспекции будет не министерство обороны, а Политбюро. Пока этот вопрос не стоит. Но если возникнет, то Политбюро его решит и будет принимать во внимание не только соображения, о которых здесь говорил маршал Ахромеев, а всю совокупность политических, экономических и военных факторов.