Перелом. От Брежнева к Горбачеву

В октябре по радио выступил Рейган и повторил все прежние позиции: США «отстали» от СССР в области стратегических вооружений и потому, прежде чем говорить о сокращении, «необходимо восстановить нарушенное равновесие». Кроме того, советские лидеры занимаются «опасным обманом», когда говорят, что не осуществляют милитаризацию космоса. И обвинил Советский Союз в нарушении ранее заключённых договоров об ограничении стратегических вооружений и отказе от создания ПРО. 

В общем, это было не лучшее время для доверительного диалога. Переговоры в Женеве по вопросам ядерных и космических вооружений находились в глухом тупике. Возникла проблема с двойным толкованием Договора по ПРО и просветов не было видно. Советская делегация докладывала из Женевы, что в нарушение достигнутой в январе договорённости США фактически отказались обсуждать нераспространение гонки вооружений на космическое пространство. Из Стокгольма тоже стала поступать информация, что делегация США меняет курс и притормаживает договоренность, которую прежде сама предлагала.

 А впереди маячила встреча Рейгана с Горбачёвым в Женеве. Что от неё ждать?

Вернувшись из Америки, Шеварднадзе мрачно доложил на Политбюро, что по— прежнему не ясно о чём можно договориться с американцами на встрече в верхах.

Горбачёв был обескуражен: что происходит? Мы не просто предлагаем диалог, а выдвинули ряд новых, далеко идущих инициатив. Предложили 50% сокращение стратегических ядерных вооружений, резкое сокращение ракет средней дальности в Европе и прямые переговоры с Парижем и Лондоном по вопросам ядерных вооружений. И всюду отказ. Нам что — не доверяют?

Он, видимо, искренне верил в реалистичность предлагаемых им инициатив и не понимал, почему Запад не хочет по ним договариваться. Кроме того, его раздражало брюзжание недоброжелателей в Политбюро и партийном аппарате о «наивности» нового Генсека, вздумавшего таким путём изменить мир.

Поэтому Горбачёв решил лично взяться за подготовку к встрече с Рейганом и с этой целью пригласил Шульца в Москву — он сам с ним разберётся. Белый дом ответил согласием, и визит госсекретаря был назначен на 4 — 5 ноября 1985 года.

ЗОНДАЖ В СТОКГОЛЬМЕ

Вот в такой обстановке мы сидели в Стокгольме и заканчивали очередную, уже седьмую сессию переговоров.

В день окончания сессии, 18 октября, мы встретились с послом Берри у него дома на Стрэндвагене поговорить о перспективах на будущее перед тем, как разъехаться на перерыв. Тем более, что в середине ноября предстояла встреча Горбачева и Рейгана в Женеве. Нас было только двое. Далее, чтобы быть точным, я практически полностью приведу текст моего сообщения в Москву.

«Оговорившись, что не имеет каких— либо поручений из Вашингтона, Берри, как бы в порядке размышлений вслух, стал говорить о том, как может пойти обсуждение вопросов, касающихся стокгольмской конференции во время встречи на высшем уровне в Женеве. Скорее всего, по его словам, они будут затронуты в общем виде, и договоренность, если она будет достигнута, сведется к заявлению о намерении обеих сторон содействовать успешному завершению переговоров в Стокгольме.

Однако, сказал Берри, можно было бы подумать и о более существенном соглашении, попытаться расчистить основной завал на пути продвижения вперед. Какой бы вопрос мы не обсуждали, продолжал Берри, — будь то уведомление, обмен ежегодными планами военной деятельности или приглашение наблюдателей — конференция сталкивается с проблемой: на какие виды вооруженных сил будут распространяться эти меры доверия. США предлагают сухопутные войска. Советский Союз —  сухопутные войска, ВВС и ВМС. Различие это настолько велико, что препятствует позитивному развитию переговоров.

Для США, заявил Берри, совершенно неприемлемо советское предложение об охвате мерами доверия самостоятельной деятельности ВМС в прилегающих к Европе морях и океанах. Однако они готовы распространить их на такую деятельность ВМС, которая связана с сухопутными войсками. В этом случае, утверждал Берри, Советский Союз будет получать даже больше информации о деятельности американского флота по сравнению с тем, что предусматривается советскими предложениями.

В этой связи, сказал Берри, возникает вопрос, не могли бы мы попытаться достичь соглашения о том, чтобы договориться о распространении мер доверия пока на сухопутные войска, отложив на следующий этап (после венской встречи) вопросы, касающиеся самостоятельной деятельности ВВС и ВМС. Соглашение об этом, по его словам, могло бы стать важным результатом женевской встречи, способным обеспечить успешное завершение стокгольмских переговоров».