Перелом

— Естественно, расстроен! — хмуро согласился Крэг. Когда он поднял стакан, его руки так тряслись, что лед стучал о стекло. Поднося виски к губам, он расплескал напиток. — Черт! — сказал он и поставил стакан на стол, стряхнув капли с руки. Затем салфеткой вытер губы и подбородок. — У меня не укладывается в голове, как мог этот полубезумный урод так со мной поступить. Особенно после того как я столько сил отдал этой истеричной зануде. Я ненавидел эту бабу. — Немного поколебавшись, Крэг добавил: — Думаю, мне не стоило этого говорить. Врачи предпочитают не распространяться на эту тему.

— А я считаю, что тебе нужно высказаться. Ты очень расстроен.

— Дело в том, что Пейшенс Стэнхоуп доводила меня до исступления подробнейшими рассказами о деятельности кишечника. Кроме того, она собирала и хранила, чтобы потом мне продемонстрировать, мокроту. Это было отвратительно. Эта женщина доводила до безумия всех, включая Джордана и даже себя.

Леона кивнула. Хотя она не была тонким психологом, она понимала, что Крэгу надо дать выговориться.

— Не могу даже вспомнить, сколько раз за последний год я таскался в их безобразный дом после работы или даже ночью, чтобы держать ее за руку и выслушивать бесконечные жалобы. И ради чего, спрашивается? Она редко следовала моим рекомендациям. Я предупреждал ее, что надо бросить курить. А она дымила как дьявол, как я ни убеждал ее.

— Неужели? — спросила Леона. — Она кашляла мокротой и тем не менее продолжала дымить?

— Ты помнишь, что ее постель провоняла табаком?

— По правде говоря, нет, — ответила Леона. — Я была настолько шокирована общей картиной, что не принюхивалась.

— Пейшенс курила так, словно никакого завтра для нее уже не существует. Одну сигарету за другой. За день она выкуривала несколько пачек. И это еще не все. Она сознательно игнорировала мои рекомендации. Миссис Пейшенс требовала, чтобы я выписывал лекарства, а затем принимала или не принимала их — как ей вздумается, какое у нее было настроение.

— А почему она так поступала?

— Наверное, потому, что ей нравилось болеть. Это позволяло ей хоть чем-то заняться. Больше сказать нечего. Она была пустым местом для меня, для ее мужа и даже для самой себя. Ее смерть стала для всех подлинным даром небес. Тем более что жизни у нее и не было.

Крэг успокоился настолько, что выпил скотч, не пролив ни капли.

— Я видела ее несколько раз в твоем офисе, и мне показалось, что она та еще штучка, — сказала Леона.

— Слишком мягко сказано, — проворчал Крэг. — Миссис Стэнхоуп была настоящей сукой, унаследовавшей приличные деньги. В силу этого обстоятельства она считала, что я обязан возиться с ней и исполнять ее прихоти. Пять лет я вкалывал в больнице. Я получил сертификацию, написал несколько научных статей, а она хотела, чтобы я держал ее за руку! Но если я утешал ее пятнадцать минут, то она требовала получаса. Если я приносил ей в жертву тридцать минут, она требовала, чтобы я держал ее за руку три четверти часа. Когда я отказывался, она дулась, а затем начинала злиться.

— Может быть, она просто чувствовала себя одинокой? — высказала предположение Леона.

— На чьей ты стороне? — сердито спросил Крэг, грохнув стаканом о стол с такой силой, что кубики льда звякнули о стенки. — Она была как заноза, понимаешь?

— Эй, расслабься! — сказала Леона и огляделась. К счастью, в их сторону никто не смотрел.

— Не корчь из себя адвоката дьявола! — выпалил Крэг. — Я не в том настроении.

— Я просто пытаюсь тебя успокоить.

— Как я могу успокоиться? Ведь это же катастрофа! Я всю свою жизнь вкалывал ради того, чтобы стать хорошим врачом. И вот теперь это! — Крэг со злобой шлепнул по столу конвертом.

— Но разве не ради таких случаев ты платишь страховку?

Крэг посмотрел на девушку и с раздражением произнес:

— Боюсь, что ты не понимаешь. Этот псих Стэнхоуп публично меня позорит, требуя от меня «объяснений в суде». Сам процесс — серьезная проблема. Все очень плохо вне зависимости от того, чем он закончится. Я беззащитен. Я жертва. Если предстать перед судом, то только Богу известно, как все обернется. И нет никаких гарантий, что кто-то захочет услышать мои рассказы о том, как я по ночам навещаю пациентов и сколько внимания уделял Пейшенс Стэнхоуп. Если ты полагаешь, что меня будут судить коллеги, то ты ошибаешься. Судьями станут водопроводчики, делопроизводители и ушедшие на покой школьные учителя. Эти люди понятия не имеют, что значит быть доктором, который среди ночи спешит к психам. Боже милостивый!

— Но разве ты не сможешь им об этом сказать, когда будешь давать показания?

Крэг в отчаянии закатил глаза. Бывали моменты, когда Леона доводила его до бешенства. Это была обратная сторона общения с молодым неопытным существом.

— Но почему он решил, что была преступная небрежность? — спросила Леона.