Перелет через Бездну

Кристин с удивлением окинула взглядом узкие облегающие брюки и блузку с откровенным декольте и разрезами на плечах. Не став спорить, англичанка вошла в крохотную комнатку и стала быстрыми движениями снимать грязное порванное платье. Когда средневековая одежда тяжелыми складками заскользила по ногам, девушка с любопытством взглянула в огромное зеркало. В отражении мерцала хрупкая, но не лишенная аппетитных форм, фигура, словно выточенная из редкого мрамора. Заскользив руками по шелковистой коже, молодая женщина усмехнулась собственным мыслям: совсем недавно она была уродливой, ничем не примечательной девчонкой из захолустного монастыря, трусливой, замкнутой, пресной, опасающейся каждого неверного шороха. Кристин закусила губы, пытаясь не рассмеяться, вспоминая, как каждую ночь засыпала с удушающим страхом увидеть на стене неясную тень, почувствовать ледяные прикосновения, услышать завывающие стоны. Бедная сирота опасалась монстров, а через несколько лет стала самой опасной и жуткой хищницей в мире…

Зачерпнув в металлическую миску прохладную, освежающую воду, девушка стала быстрыми движениями смывать с себя дорожную пыль и песок, запекшейся в волосах. Внезапно раздался приглушенный, тихий шелест, а по плитам скользнул неразборчивый силуэт.

– Кристин…, – Мария вздрогнула и выпустила из похолодевших рук ковш. Вскочив, молодая женщина лихорадочно огляделась.

– Кто здесь?

– Тсс, не бойся.

– Маркеллин… Прошу, скажи, где ты, что с тобой? Я спасу тебя, обещаю, – англичанка судорожно сглотнула нахлынувшие слезы и побежала за зов голоса: – Не уходи, умоляю, не уходи так вновь! Я знаю, что это – лишь наваждение, ты далеко от меня, но твой голос, твой силуэт… Позволь мне увидеть хотя бы тень!.. Я люблю тебя! Люблю!

– Истории повторяются, – раздался дрожащий шепот, и вмиг воцарилась мертвая тишина. Тишина… Опять эта привычная, простая жизнь… Жизнь без него… Кристин упала на колени и завыла криком раненого животного. В душе пробили огромную дыру, объятую пустотой, холодом, одиночеством, и несчастная влюбленная вновь погружалась в свою личную бездну. Мария схватилась дрожащей рукой за первый попавшейся предмет, пытаясь не упасть в холодную темноту, но тяжелые сумерки продолжали сдавливать виски и беспощадными когтями впиваться в сердце. Девушка из последних сил прислушалась. Ее кто-то звал, или же это продолжение наваждения?

Кристин медленно, мучительно открыла глаза, почувствовав, как чьи-то теплые, заботливые руки аккуратно скользнули по щекам. Над ней нависало встревоженное лицо Эйнджела: – С тобой все в порядке? Кристин… Кристин… Что случилось? – молодой человек с легкостью поднял Марию на руки, словно та была невесомым перышком, и прижал к груди, пытаясь согреть, но англичанка продолжала дрожать и тихо всхлипывать, хватаясь ледяными пальцами за куртку парня: – Я вынесу тебя в сад. На свежем воздухе станет лучше. Потерпи, любимая, – Кристин поморщилась. Ей показалось, или Шон правда назвал ее любимой? По крайней мере, это не имеет значения, ибо с ним так хорошо, тепло.

Эйнджел помчался на улицу и заботливо усадил девушку на лавку: – Тебе необходима кровь, – мужчина впился зубами в свое запястье и поднес к губам Марии окровавленную руку: – Выпей. Не бойся, – молодая женщина слабо покачала головой, но не смогла сдержаться и лизнула струящиеся алые капли: – Тебе уже легче?

– Да…, да. Все нормально, спасибо. Подожди…, – Кристин вперила в собеседника искрящийся взгляд: – Как ты узнал…

– Это не имеет значения, – ладонь Шона скользнула по подбородку девушки, остановившись на пышных, влажных губах: – Прости, что видел тебя…обнаженной. Когда я вошел в ванную…, – молодая женщина не позволила Эйнджелу договорить. Прижав к груди шаль, Кристин отвернулась от спасителя и тихо прошептала:

– Что произошло?

– Я услышал крик, и помчался в комнату. Ты лежала на мраморных плитах, почти без сознания, и что-то шептала, просила не уходить… Я закутал тебя в первое попавшееся платье и вынес в сад, – Мария издала приглушенный вскрик. По сердцу словно прошлась яростная молния, и все внутри вновь вспыхнуло той пустынной, сводящей с ума, болью. Кристин попыталась отвернуть от Шона свое заплаканное лицо, но парень насильно притянул англичанку к себе и стал гладить по волосам, пытаясь утешить: – Тебе необходимо поспать. Все эти происшествия…

– Я боюсь… До безумия боюсь вновь провалиться в ту пустоту, боюсь проснуться в ужасающей тюрьме, боюсь услышать тихий, скрипящий голос Ригззи. Я боюсь жить, ибо то, что сейчас с нами происходит – нельзя назвать жизнью. Мы просто существуем в беспощадных тисках тирана и его подданных, цепляемся за малейшую возможность выжить в этом адском мире, но все зря. Они сломят нас, уничтожат, но медленно, мучительно, причиняя как можно больше боли. Мне страшно, каждый шаг, каждое движение окутано опасностью. Мы не знаем, никто не знает в Бездне, будет ли в следующее мгновение его сердце биться или оно остановится, почувствовав прикосновение нанитов. Я устала… Я просто устала от всего этого…