Перекресток судеб

— Нет, живой! — нахмурился капрал. — Сердце бьется. Хотя мы ему хорошо вломили! Проклятый бродяга! Будет знать, как нападать на наших!

— А может, не бродяга?.. — нерешительно спросил молодой стражник, только недавно принятый в стражу. Ему было лет шестнадцать — папаша, торговец птицей, дал кругленькую сумму, чтобы его взяли на службу, считающуюся выгодной и престижной. Капралу тоже перепало от щедрот купчишки, хотя и немного.

— Вроде приличный мужик-то, — снова заканючил отпрыск торгаша, — склянки-то вроде как лекарские! Как бы проблем не было, а, Девад?

— Идиот! — рявкнул капрал, краснея, как вареный краб. — Он моему троюродному брату челюсть сломал! Он должен за это ответить! И кто о нем знает? Какой-то чужак — то ли лесоруб, то ли морячишко! У нас свидетели есть, что парень напал на Брюска и остальных! А еще — он их обобрал, забрал деньги с бесчувственных тел! Мародер!

— Если он забрал деньги, почему их при нем нет? — пожал плечами настырный юнец. — Может, не все так просто, господин капрал?

— Ты что, умнее всех?! — прищурился стражник. — Что, ты утверждаешь, что я вру? Смотри, не будешь себя правильно вести, вылетишь из стражи так же быстро, как сюда и попал! И вообще, я смотрю на тебя и каждый раз думаю — чего этот придурок здесь, в страже, делает? Эта работа точно не для тебя, щенок!

— И я убеждаюсь в этом каждый раз, как гляжу на твою морду, — тихо буркнул парнишка и, не желая вступать в пререкания с начальником, отошел в сторону, отведя взгляд от капрала.

— Что?! Что ты там сказал, придурок?! — рявкнул капрал, но парень промолчал, сделав вид, что задумался и не понял, что обращаются к нему.

Капрал осуждающе покачал головой, решив, что нужно отделаться от молодого придурка. С ним можно влипнуть, это точно. Дурачок шел в стражу «бороться с преступностью и помогать людям» — романтический идиот. Такие опасны. Тем более что сын торгаша не желает держать язык за зубами.

Брюск теперь должен, и надо будет попросить разобраться с этим дурачком. Ткнут стилетом, когда тот пойдет домой, и долг списан. В команде должны быть только проверенные, свои люди, такие, как он сам, Девад, оттрубивший на этой работе уже двадцать лет! Зря согласился взять парня к себе — на деньги позарился. А получил конопатую проблему.

— Давайте-ка быстрее везите! — рявкнул капрал. — Потом можете пообедать! Вот вам! — Он кинул своим парням кошелек чужака, проверенный на наличие золотишка. — Сбор через два часа, здесь же.

* * *

— Давай! Пока он не очнулся! Ну что ты за глупая скотина? Скорее!

Быстрая рука пробежалась по карманам и нагло полезла за пазуху. Мужчина наклонился над лекарем, второй стоял рядом, с интересом глядя на то, как напарник лазит по карманам лежащего в беспамятстве человека.

— Вроде нет ничего! Стражники все повытаскивали!

— Тщательнее ищи, тщательнее! За подкладкой смотри! Они там всегда прячут!

Жересар видел этих двух будто сверху, как если бы вышел из своего тела и воспарил к сводчатому кирпичному потолку. Несколько секунд лекарь смотрел, как человек с грязными, засаленными волосами обшаривает его тело, потом пришла мысль: «Почему это он лазит у меня по карманам? Кто ему позволил?»

Эта мысль кольнула сознание, и душа Жересара мгновенно юркнула в «хранилище», удобно расположившись в большой лобастой голове.

И тогда пришла боль. Не очень большая, не такая, от которой умирают, но вполне даже приличная, выжимающая слезу из глаз. Если бы, конечно, лекарь не разучился плакать. Болело все — руки, ноги, живот, плечи, такая же боль пронзала его, когда он очнулся на берегу реки, вытекающей из пещеры. Тогда он был на грани смерти, изрубленный, избитый шатриями секты Ширдуан. А теперь?

Вспыхнула яркая картинка — вопящий воришка, лоснящиеся лица стражников, наставивших на него копья, и… вспышка, окончившаяся чернотой. Затем он открыл глаза в повозке — и снова вспышка и чернота. И так дважды. Пока не оказался в этом полутемном помещении, в виде парящей души.

Картинки проскочили за секунду, и пришло понимание — скорее всего, он лежит в темнице и какой-то негодяй обшаривает его тело.

Жересар поднял руку и молча схватил негодника за горло. Мужчина захрипел, задергался в тяжелой руке лекаря, а его напарник завопил и попытался помочь приятелю, лягнув Жересара в висок Вернее, попытался лягнуть, потому что тот поймал ногу пинающего и, повернув ее до хруста в суставах, опрокинул противника на пол, отчего тот крепко приложился о каменный пол и замер, дернувшись пару раз.

Первый мужчина так и продолжал хрипеть, синея и закатывая глаза, когда лекарь ослабил хватку:

— Я тебя сейчас отпущу, не будешь драться?

Тот помотал головой — нет, мол.

— Ответишь на мои вопросы?

Снова помотал головой — да, отвечу.

— Хорошо.

Жересар разжал ладонь, мужчина упал на пол, судорожно вдыхая воздух, попытался отползти, но лекарь поймал его за ногу, притянул к себе и без замаха сильно ударил в бок. Что-то хрустнуло, и мужчина побелел от боли — видимо, Жересар сломал ему ребро.