Перекрёсток параллельных линий (СИ)

Эля последовала за ним. Когда они вышли из дверей, в коридоре, прислонившись к стене, стоял Кирилл, в его глазах было что-то странное, но что, девушка не успела понять.

— Ты пока можешь быть свободен, я позову тебя, когда мы закончим. Сходи, поспи, у тебя усталый вид, — улыбнулся помощнику Карен.

— Не расстраиваете девочку, она думает, что я робот — не ем и не сплю, — буквально на секунду на лице Кирилла вспыхнула улыбка, а в глазах появилось лукавое выражение, но только на секунду, потом лицо его утратило эмоции, словно и не было их там. Эти слова вызвали ответную улыбку Карена.

— Ладно, больше не буду понижать твой рейтинг в её глазах.

Они шли по длинному коридору, в котором не было окон, да и двери встретились только две. В конце коридора, в тупике, была последняя третья дверь, к ней-то видимо и лежал их путь. Комната производила странное впечатление: стены покрыты железом, пол мягкий, но непонятно из какого материала, скорее всего, огнеупорного, окон в комнате, так же как в коридоре и в Элиной темнице, не наблюдалось.

— Мы под землёй? — удивительно, но эта мысль посетила девушку только сейчас, до этого ей почему-то казалось, что они, наоборот, на каком-то высоком этаже.

— Да, конечно, — пожал плечами Карен, как будто она спросила, какую-то глупость, — Так теперь попробуем поработать. Ты умеешь медитировать?

— Ну, я представляю, что надо делать, но никогда не пробовала, — Эле не хотелось казаться полной дурой, не говорить же ему, в конце концов, что её познания в этой области стремятся к нулю.

— Ну, давай я расскажу всё же чуть-чуть, — уловка девушки была для Карен шита белыми нитками, как в общем и всё в ней, — Ты должна расслабиться и постараться сделать так, чтобы в голове не было ни одной мысли. Займи наиболее удобную позу и попробуй.

Эля, не раздумывая, плюхнулась на пол прямо посередине комнаты и, скрестив ноги по-турецки, закрыла глаза.

— Попробуй представить что-то умиротворяющее, например, что ты птица, летящая по бескрайним просторам, — голос Карена вползал в ей голову мерзкой змеёй, которую хотелось откинуть, от него вместо умиротворения в Эле начинало нарастать напряжение и кипеть злость.

— Я всё поняла, — злобно процедила девушка. — Попытайтесь мне не мешать. Я приложу все усилия, чтобы представить, что вас нет, поверьте, это сильно меня расслабит.

Она вздохнула и представила небо. Как свежий ветерок, щекоча, треплет прядку волос, заправленную за ухо. Она стоит на высокой скале, вокруг нет ничего, только свобода. Вдох, свежий воздух заполняет лёгкие, от этого становится так свободно, хорошо. Эля развела руки в стороны и почувствовала, что сейчас полетит, ещё раз вдохнула… В сознание лязгом вонзился посторонний звук, прислушавшись, она, поняла, что это приглушенные шаги, картинка и ощущение свободы моментально исчезло, видимо звукоизоляция у этой комнаты была хуже, чем в камере. Девушка злобно открыла глаза.

— Скажите своему цепному псу, чтоб он не вышагивал по коридору, это сбивает.

Карен выглянул из двери и что-то негромко сказал. Потом снова закрыл её и присел в углу комнаты.

— Он больше не будет, продолжай.

Она опять закрыла глаза и глубоко вздохнула. Представить горы уже не получалось. После недолгих усилий перед её мысленным взором появилась полянка, на ней было много цветов: желтые, белые, красные и фиолетовые. Эля неторопливо прошла в середину этого пёстрого ковра и легла. Видение было столь натуральным, что она даже почувствовала аромат, он был нежный сладковатый и успокаивающий. Вдох. Рядом жужжит шмель, перелетая с цветка на цветок. Вдох. Постепенно тело окутывает оцепенение и тяжесть, так бывает в полусне, когда ты хочешь пошевелиться и не можешь. Вдох. Оцепенение отпустило, и вместо него пришла лёгкость, начало казаться, что она парит над поляной. Вдох. Откуда-то из недр мозга начала подниматься пустота. Нет поляны, нет цветов, нет ничего. Есть только пустота и она, Эля, парящая в этой пустоте. Она не знала, сколько это продолжалось, но со временем это чувство покоя начало покидать её. Открыв глаза, девушка увидела железный потолок, Карен за это время перешел в другой угол и что-то увлеченно изучал на стене, после этой свободы ей стало так тошно и больно, что хотелось плакать, но Эля сдержалась, сцепив зубы, казалось, они вот-вот начнут крошиться, с такой силой она их сжала.

— Отлично, — сказал он, не оборачиваясь, — Теперь будет антимедитация, ты должна представить опасность, самую большую какую ты можешь вообразить. Но ты должна понимать, что она тебе по силам. И попытаться справиться.