Перехватчик. Разборки третьего уровня

– Так вы подсматривали? – Матвей напустил на себя сердитый вид. – Я же велел не высовываться.

– Мы и не высовывались, – засмеялся Стас. – Ты забыл про перископ. Ну что, купаться? Или продолжим бросать стрелки?

– Я покемарю. – Матвей прошлепал ко второму шезлонгу и улегся рядом с женой.

– Чего они хотели? – тихо спросила женщина.

– Предлагали хорошо оплачиваемую работу.

– Ты согласился?

– Я сказал, что неплохо живу на стипендию жены.

Кристина фыркнула.

– А если серьезно? У меня нехорошее предчувствие…

– Не волнуйся, все будет хорошо. Как он? – Матвей бросил взгляд на живот жены.

– Шевелится изредка, но вообще спокойный парень, весь в тебя. Но ты не сказал, кто это был.

Матвей сделал вид, что заснул. Потом позвал Стаса:

– Эй, матрос, готовь корабль к походу, меняем дислокацию.

– Есть, шкип! – с готовностью отозвался мальчишка и закричал звонким голосом:

– Бом-брам-рею развернуть! Эрнс-бакштаги закрепить! Брасы и шкоты вытравить! По марселям стоять, с якоря сниматься!..

О ЧЕМ ГОВОРИТЬ, ЕСЛИ НЕ О ЧЕМ ГОВОРИТЬ?

Полковник Каледин оказался умнее, чем обычный армейский командир. Он не стал задерживать Василия после разборки операции по ликвидации разведотдела Сверхсистемы и ни словом не обмолвился, назначая сбор команды на воскресенье второго июня.

Поэтому ничего не подозревавший Котов, собиравшийся встретиться с самим Коржаковым и перейти в его непосредственное подчинение, был весьма неприятно удивлен, когда Каледин завел его в дежурку на территории базы и сказал сухо:

– Вы арестованы, Котов. До выяснения позиций. Сдайте оружие.

И тотчас же в комнату размером три на четыре метра, с решетками на окнах, со столом, двумя стульями и монитором телеобзора территории вошли трое «копов» с автоматами в руках: Скворцов и Бразаускас – с «узи», Лямин – с «никоном».

Василий бегло оглядел ребят: Андрей Скворцов выглядел явно смущенным, Витас Бразаускас был холоден, как всегда, Сергей Лямин играл сверхкругого профи, которому сам черт не брат. В принципе он был неплохим рукопашником и отличным снайпером, но гонор и презрительное отношение к противнику мешали ему стать настоящим мастером боя.

– Во-первых, я не ношу оружия, – спокойно сказал Василий. – Во-вторых, за что я арестован? Какие позиции должны быть выяснены, когда и с кем?

– Ты задаешь много вопросов, ганфайтер, – произнес брезгливо Лямин. – Пошли, посидишь в КПЗ денек-другой, подумаешь, как надо выполнять приказы командира.

– Никуда я не пойду. – Вася уселся за стол, заняв с виду предельно неудобную позицию для человека в этом положении. Опытные в подобных делах бойцы должны были оценить это, но именно на такую оценку он и рассчитывал, зная, как расслабляет людей уверенность в своем превосходстве. И он не ошибся: Скворцов и Бразаускас опустили автоматы, Лямин перехватил свой «никон» левой рухей.

– Итак, полковник? В чем дело?

Каледин сдвинул брови, озадаченный поведением подчиненного.

– Ты знал, на что шел, когда звонил мне. Или будешь подчиняться без всяких условий, или…

– Договаривай, здесь все свои. – Вася сделал широкий жест рукой, наблюдая, как на него прореагируют конвоиры. Никак. Очень хорошо!

– Или мы больше не встретимся, – совсем уж сухо закончил Каледин.

– Ах, даже так? – Вася покачался на стуле вперед-назад. – Говорил мне дед: не увлекайся беспорядочными сексуальными связями, заразу подхватишь, а я не послушался. Помнишь, полковник, что я сказал при первом знакомстве?

– Давай двигай! – замахнулся прикладом автомата Лямин.

И Василий ответил ему одним из приемов «импоссибл», разработанных специально для кажущихся безнадежными и невыгодными положений; применять космек он не мог – ребята были ни в чем не виноваты, а ТУК – не хотел.

Конечно, общеизвестно, что самый быстрый удар ногой в прыжке значительно медленнее выстрела из пистолета и даже профессионального удара ножом, например, мечом или кулаком. Но когда помещение очень тесное, развернуться негде и удар не виден из-за тела соратника, такой удар проходит.

Уколов Лямина в сонную артерию, Вася тут же врезал ногой Бразаускасу в подбородок, а Скворцову рукой в живот, пробивая мускульный каркас. И бой закончился. Автомат, отобранный у Лямина изящным круговым движением с уклоном и поворотом, смотрел Каледину в грудь.

Полковник ошарашенно проследил, как падают гаранты его безопасности (Лямин – тихо, как мягкая игрушка, Бразаускас – с грохотом, ломая стул, Скворцов – согнувшись), поднял глаза на Василия:

– Не дури, Котов. Ты же понимаешь, уйти отсюда тебе все равно не удастся.

– Ошибаешься. – Василий ловко крутанул в руке «никон», удобный, увесистый, грозный и красивый автомат, один из лучших в мире, если не лучший. – Я уйду. Но прежде я все же хотел бы поговорить с начальством.