Перехват

Теоретически любое судно в космосе способно развить любую скорость. Даже неуклюжий «Змееёж», если поставить его движки на непрерывный разгон, рано или поздно выйдет на субсвет. Так что скоростные качества кораблей оцениваются не по максимально возможной скорости, а по их динамическим показателям – предельно допустимым величинам ускорения и торможения. Которые и определяют, с какой скоростью данный корабль может попасть из точки А в точку Б. Военный транспорт, на котором Белецкий проделал своё второе путешествие к Сварогу, в этом отношении быстрее гражданского лихтеровоза, на котором был совершен первый, так сказать, круиз. Но эсминец проделал бы тот же путь ещё быстрее, а самым скоростным судном, по крайней мере официально, считался курьер, точнее – «скоростной курьер», как гласило его полное название. Небольшие габариты и масса покоя, а также сверхмощные двигатели ставили этот класс судов вне конкуренции, если требовалось быстро доставить куда-то кого-то или что-то (уточнение: «что-то» должно быть не очень тяжелым. Не больше пары сотен тонн). Конечно, недостатком кораблика являлось то, что вооружение на нем тоже было принесено в жертву скорости, но это нивелировалось тем, что курьеры ходили в основном по защищенным маршрутам, постоянно прикрытым боевыми кораблями ВКФ.

Курьер, на котором летел к Сварогу подполковник фон Стиглиц, шел на пределе своих возможностей. Это барон определил по едва заметной «дрожи» гравитации. Что означало – грави-компенсаторы работают на запредельных режимах, не в силах полностью свести на нет последствия колоссального ускорения.

Вообще, барон сильно сомневался, что сия спешка вызвана такой уж неотложной необходимостью присутствия на сырьевой планете (или рядом с ней) именно его скромной персоны. Скорее всего, основной задачей курьера была доставка гораздо более важных лиц или груза, и вот ради этого из силовой установки корабля команда и выжимала сейчас все возможное.

Проверить свое предположение фон Стиглиц не мог. Согласно регламенту, пассажиры весь полет проводили в своих каютах, не зная друг о друге. Даже их посадка на борт проводилась в разное время – так, чтобы они не видели друг друга.

И то, что сейчас барон впервые за две недели полета покинул место своего временного обитания и двигался по безлюдным узким коридорам курьера, было вызвано одной особенностью данного космического судна – на нем имелась каюта (а точнее, капсула) с аппаратурой для закрытой спецвязи высшего класса.

Собственно, само существование такой аппаратуры являлось государственной тайной. Официально градация аппаратов ЗАС заканчивалась первым классом. И для того, чтобы воспользоваться ею, офицеру СИБ ранга барона вовсе не надо было покидать свою каюту. Случаи, когда сообщение, переданное системой закрытой связи первого класса удалось дешифровать врагу, науке, то есть разведке, известны не были.

Однако в Императорских резиденциях, на планетарных крепостях, у командующих флотами и, как только что случайно узнал барон, скажем так, «на некоторых других кораблях», стояли капсулы связи, сигнал с которых невозможно было не то что расшифровать, но и перехватить. На каких физических принципах работала эта связь, в Империи знали единицы. Но это были не электромагнитные и не гравитационные волны. Капсулы находились в самых защищённых местах объектов, на которых были установлены. И даже с учётом этого капсула была построена так, что оставалась невредимой и в эпицентре ядерного взрыва. Причем это не метафора. Данное утверждение основано на реально имевших место событиях. Но в случае угрозы захвата противником (чего, тьфу-тьфу, пока не случалось) в устройстве была предусмотрена система самоликвидации, не такая мощная, конечно, как ядерный взрыв, но для того, чтобы выжечь всё внутри прочного корпуса, подобной мощности и не требовалось.

Пройдя несколько рубежей проверки, фон Стиглиц остановился у последнего. Как могло бы показаться странным стороннему наблюдателю, последним рубежом был не автомат, а обычный человек, хотя и в скафе высшей защиты. Барон к сторонним наблюдателям не относился, потому не удивился. Люди, которых ставили на подобные посты, были далеко не обычными. Импланты и спецтренировки делали их опаснее и надежнее автоматических боевых систем, вот только стоил в итоге такой супербоец…

Охранник ещё раз прогнал все параметры барона на соответствие эталонным и сделал шаг в сторону. Тяжелая выгнутая дверь капсулы приглашающе отъехала.

Пройдя внутрь, барон не стал оглядываться по сторонам, а сразу уселся в стоящее посреди яйцеобразного помещения кресло и приготовился ждать. Связь через спецкапсулы устанавливалась далеко не с последними лицами в Империи, и, как и при личной аудиенции с высоким начальством сначала следовало подождать в приемной, так и при сеансе связи тоже приходилось какое-то время посидеть «наедине с собою».

На этот раз ждать пришлось недолго – минут пятнадцать. После чего в воздухе перед бароном соткалось кресло, в котором сидел начальник Имперской Безопасности.

– Здравствуйте, Андрей Павлович.