Переход: Обрести свой дом

       Хозяйка задергалась, Саркиса снова за руку схватила, быстро-быстро щебечет ему что то. Гио насупился, и они с братом вдвоем стали цену сбивать. А я в сторону отошла. Чего парням мешать? Купят задорого, так я им башки пооткручиваю. И сделку отменю правом вето.

       Пожурчали они, пожурчали, слышу, интонации изменились. Хозяйка говорит довольно:

       - Май хазбэнд из каминг туморроу, энд ай синк ви вилл мейк э дил *.

       Ага. Это я и без перевода понять могу. Значится завтра муженек приезжает, и мы типа дом покупаем. Ну так вах! Мы еще по будущей собственности побродили, посмотрели, хозяйке и блондину гуд бай сказали и вывалились за ворота к нашему внедорожничку. Ну и поехали обратно. Довольные по самое то.

       Гио мне цену за дом озвучил, до какой они с братом доторговались. Неплохо. Остановились на ста двадцати тысячах, но я так подозреваю, завтра нас еще один раунд ждет. С хазбендом этим. Я ребят попросила завтра без меня поехать. Дел навалом, мне еще и с народом знакомиться предстоит.

       И пусть Павла с собой прихватят. Он все же типа инженер-строитель. Вот пусть и осмотрит будущее имение. И вложиться денежно ему не помешает. Не все же нам из своего кармана платить, чай карман-то не бездонный.

       Вернулись мы в мотель, а там дым коромыслом! Народ весь при деле. Кто с собаками возится, кто малышню кормит, клетки чистит. Марина Лизочку на руках носит. А Розы не видать.

       Вот, думаю, что еще случилось? А Марина меня увела в номер и выдала:

       - Мира, я тут что увидела случайно! Розины трусики. Та их постирать повесила. Так вот, они чистые! Без никакого пятнышка. Вообще чистые! А ясно же, что после родов на третий день этого ну никак быть не должно.

       И смотрит на меня. А я смотрю на нее. Розину ладную фигурку в камуфляже вспомнила. И тихо офигеваю. И мы топаем с Мариной в комнату к Лексу.

       И вы же послушайте, мне тут что, врали всю дорогу? Пошли мы к домику, где Роза и Лекс остановились. Мы в дверь постучались, нам Лекс открыл. Стоит растерянный, просто не знает, что сказать. Роза в углу кровати калачиком свернулась, плачет. Я двери закрыла, мы с Мариной на вторую кровать сели.

       - Лексо, швило[62], ты в курсе, что Лизочка не дочка твоей Розе? Ну и ясно уже, что она и не твоя дочка нигде. Может, уже расскажете, в чем дело? Что случилось? Чей ребенок и у кого твоя Роза его украла? И что теперь делать? Роза, о Веред, эх шам корим лах, тагиди ли, шель ми а ктантонет а зоти? Татхили ледабер, иша! О ат тишари по левад, биладейну у бли Лекс, камуван. Ну! Тидабри квар, метумтемет! [63] Где ты эту девицу вообще нашел, и зачем с собой притащил, на мою седую голову? Чем думал? Хреном?

       Ну что вам сказать? Обычная грязная история, какая могла приключиться в такой замкнутой общине, как израильские религиозные "дворы". Жил был молодой симпатичный раввин. Сын и наследник одного великого хасидского Рава, у которого был свой "двор", иными словами, последователи, приспешники и ученики.

       Сынок этот отличался великой добротой к женщинам и молодым девушкам из семей отцовских последователей. Женатый такой любитель сладенького. Ну он же наследник, ему все можно. Он же чист уже потому, что наследник великого в малых кругах очередного святого Рава. Вот. И были при этом дворе, естественно, молодые девушки. Ну и ходили они по всем вопросам советоваться к раввинам своего двора.

       А у религиозных принято, что все проблемы, от здоровья до покупки одежды, решает рав. Или, на крайняк, его жена. Вот и приглашал к себе этот молодой рав старшую сестру нашей Розы - Веред, которая выросла очень хорошенькой, и которой к тому времени уже исполнилось аж 19 лет. По местным их меркам, почти перестарок. А раз перестарок, значит, порченная, порча есть или сглаз, на крайний случай. Так он девушку приглашал, беседы вел, порчу снимал. Заботился о ней.

       Ну и доснимался до того, что скрывать живот девушке стало уже невозможно. Когда о беременности узнали родители девушки, они естественно не пошли ругаться с равом. Им это и в голову не пришло. Рав святой, а все женщины блудницы. Отец собственноручно избил "шлюху"-дочь, а Главный рав потребовал изгнания блудницы из их чистой конюшни. Двора, то есть.

       И избитую девушку выбросили на улицу. Та кое-как добрела до светской улицы и там ее подобрали полицейские. Зная нравы религиозных, полиция и социальные службы не стали раздувать скандал, но потихоньку сообщили матери этой девушки о том, где находится ее дочь. Чтобы не беспокоилась лишнего.

       Они же думали, что мать все же есть мать. Оказывается, не всегда. Через неделю после этого в приют для одиноких матерей, где на тот момент жила сестра Розы, ворвалась толпа молодчиков в лапсердаках. Попало всем, кто там был. А сестру Розы они избили так, что после того, как полиция их разогнала, девушку срочно госпитализировали в бессознательном состоянии.

       Там в больнице, после кесарева сечения, на второй день сестра Розы умерла. Врачи смогли спасти только ребенка.