Перекати-поле

Но Гарри все равно любил это занятие, тайком таская книги в свой чулан. Их было достаточно много в гостиной, и на недолгое исчезновение одной никто не обращал внимания. Диккенс, Шекспир, Конан Дойл и другие английские классики заменяли ему друзей и утешителей. А магический свет, который он подвешивал в виде шара под потолком, позволял не портить глаза и не включать лампочку, которой, впрочем, часто и не было в патроне.

Глава 7. Дама с собачкой

Приближалось семилетие Дадли, которое было в середине июля. В связи с этим на Гарри свалилось еще больше работы в саду и по дому. Тетя Петунья, как никогда раньше, придиралась к нему по каждому пустяку. Сначала он думал, что ее плохое настроение вызвано жарой и гибелью некоторых цветов. Но, оказалось, тетя волнуется накануне приезда родной сестры дяди Вернона.

С тех пор, как Гарри поселился в доме на Тисовой улице, Мардж еще ни разу не посещала его. Зато регулярно писала письма брату, чтобы он избавился от «обузы», то есть, в переводе на нормальный язык, от подкинутого племянника. Поэтому мальчик заранее ненавидел ее и не ожидал от этого визита ничего хорошего.

Женщина оказалась копией своего братца: бесформенная фигура, бычья шея, свинячьи глазки-бусинки, белесые короткие волосы и даже небольшие усики над верхней губой. Она прибыла ранним утром на такси вместе с безобразным бульдогом по кличке Злыдень и, едва выйдя, чуть не удушила своим пышным бюстом Дадлика. Гарри даже на миг стало жаль кузена, когда он захрипел в медвежьем объятье тетушки.

- Ты моя пампушечка, - умилилась на племянника Мардж, потрепав его по пухлой щеке.

Она, наконец, высвободила Дадли из кольца толстых рук и вручила купюру в десять фунтов. Затем ее глазки-буравчики уставились на молчаливо стоящего в сторонке Гарри. Выражение ее лица стало брезгливым, будто женщина увидела что-то очень неприятное, и Мардж отвернулась, чтобы холодно поинтересоваться у жены брата:

- Это и есть сын твоей никчемной сестрицы? Сразу видно, яблоко от яблоньки: ни кожи, ни рожи. Смотреть противно! Надеюсь, ты не даешь ему спуску?

- Мальчишка воспитывается в строгости, - подтвердила Петунья и сорвала накопившееся раздражение на племяннике: - Что стоишь? Тащи вещи тетушки Мардж в дом, бездельник!

Гарри глянул на неподъемные чемоданы: каждый был высотой почти с него! Как он их поднимет?

- Но, тетя, я не смогу их унести, - попытался он достучаться до голоса разума родственницы. - Они тяжелы и огромны.

- Слышать ничего не желаю, нахлебник! - рассердилась она еще сильней и врезала ему подзатыльник.

Гарри с силой потянул за ручку одного из чемоданов, но даже не пошевелил его, и снова беспомощно глянул на тетю.

- Не унесешь, будешь сильно выпорот и месяц просидишь в своем чулане на хлебе и воде, - предупредила она.

Мардж с гаденькой ухмылкой наблюдала за этой сценой, затем заявила:

- Это еще раз доказывает, как неосмотрительно содержать дармоедов. Этот оборвыш такой тощий, что ни на что не годен. Почему вы не отдали его в приют? Я бы так и сделала!

При последней фразе она гневно глянула на брата, но Вернон развел руки в стороны, показывая, что сам не понимает этого. Затем они с сестрой взяли по чемодану и с легкостью понесли их в дом. Тетя Петунья некоторое время сверлила их спины сердитым взглядом, затем снова прикрикнула на племянника:

- Иди, займись обедом, мальчишка!

Не веря, что обещанное наказание откладывается, Гарри поспешил на кухню.

* * *

Так как основная работа по приготовлению еды была проделана еще до приезда Мардж, то теперь мальчик занялся только тем, что сервировал стол в гостиной, резал хлеб и разогревал кушанья. Семейство Дурслей в это время вместе с гостьей примеряло на Дадли обновки. Кузен, как и Гарри, шел этой осенью в школу. У него была новенькая форма, самый модный портфель, который привезла ему тетушка, и блестящие черные туфли.

- Надеюсь, Вернон, ваш подкидыш не будет учиться в той же школе, что и Дадлик? - поинтересовалась Мардж, налюбовавшись на племянника в школьной одежде и отправив его переодеваться к обеду. - Он же будет позорить его своим видом и поведением.

«А кто виноват в моем внешнем виде?» - хмыкнул про себя Гарри, вспоминая свою форму, купленную в Секонд-хэнде.

- Пока не решил окончательно, - пробасил дядя Вернон. - У нас в городе, к моему сожалению, одна начальная школа. А в школу Святого Брутуса для детей с криминальными наклонностями берут только тех, на кого жаловались в полицию. Но мы не хотим так позориться перед соседями, по крайней мере, пока.

- Дождетесь, что этот ненормальный кинется на вас с ножом или покалечит Дадлика, - недовольно проворчала его сестра.

Гарри едва сдержался от фырканья: «Больно мне надо марать руки! Я что, псих на воле?»

- Прошу к столу, - прервала диалог тетя Петунья, явно недовольная темой и, чтобы хоть как-то дать выход негативным эмоциям, снова вызверилась на племянника: - А ты марш на кухню, пока приличные люди обедают.