Перегруженный ковчег

– Видите, сэр?

– Ничего не вижу.

– Сэр, идите сюда, с этого места хорошо видно.

Мы подошли к указанному Элиасом месту, стараясь не шуметь в зарослях. Я вспомнил наконец о бинокле, достал его и быстро навел на вершины деревьев. Я смотрел на море колышущихся листьев и злился больше всего потому, что два моих охотника легко видели то, что было недоступно мне даже с помощью бинокля. Но в конце концов и я заметил на скрытой под массой листвы большой темной ветви восхитительную процессию. Впереди, с изогнутым хвостом, внимательно оглядываясь по сторонам, шествовал старый самец. Весь он был черный, как уголь, и только легкий зеленый отлив меха на спине придавал обезьяне слабо выраженную пятнистую окраску. Грудь у обезьяны была белая, на маленькой черной морде у носа тоже выделялось большое белое как снег пятно. Длинные волосы на голове вожака стояли торчком, и весь он, медленно передвигаясь по ветви, был очень похож на пугало. По пятам за ним двигались две самки, обе меньше его, обе очень осторожные, так как с ними были детеныши. Первая прижимала к груди крохотную обезьянку величиной с новорожденного котенка. Малютка обхватила мать и крепко вцепилась лапками в мех на ее спине. Второй детеныш был старше, двигался за своей матерью самостоятельно, со страхом поглядывал на открывающуюся под ним пропасть и испускал жалобные, пискливые звуки. Я восторгался детенышами и, наблюдая за ними, решил, что достану маленького белоносого гвенона, даже если мне придется затратить на это остаток моей жизни.

– Маса будет стрелять? – услышал я хриплый шепот Элиаса; опустив бинокль, я увидел, что он протягивает мне ружье. В первый момент я даже возмутился, услышав, тго мне предлагают стрелять в таких милых зверьков с забавными хохолками и клоунскими белыми носами. Позднее я понял, что не сумею объяснить спутникам свои соображения: в лесах Камеруна сентименты и чувства являются привилегией сытых. Мясо здесь попадается редко, каждый кусок его ценится на вес золота, поэтому эстетические чувства отходят на задний план и уступают место требованиям голодного желудка.

– Нет, Элиас, я не буду стрелять. – Сказав это, я снова поднял бинокль, но обезьяны уже исчезли.

– Элиас!

– Сэр?

– Объявите в деревне, что я заплачу пять шиллингов за пойманного детеныша такой обезьяны.

– Хорошо, сэр, – отозвался Элиас, заметно повеселев.

Мы продолжали двигаться по извилистой тропинке и вышли к берегам небольшого ручья, журчавшего в мелком русле. Сырые, заболоченные берега его были покрыты зарослями широколистных растений, зеленых и сочных. Мы пошли вдоль ручья, растительность доходила мне до пояса. Вдруг Элиас подпрыгнул и закричал:

– Стреляйте, маса, стреляйте!

Я не мог ничего разобрать в возникшей впереди суматохе, не знал, куда и в кого стрелять. Андрая прыгал в зарослях, как длинноногий кузнечик, и пронзительно кричал. Судя по шуму, в кустах пряталось какое-то крупное животное; кустарник, однако, был настолько густым, что там мог укрыться кто угодно, от леопарда до гориллы, и я не знал, что произойдет дальше. Внезапно кусты раздвинулись, и я с изумлением увидел двух крупных кабанов, мчавшихся зигзагами между деревьями. Животные были ярко-оранжевого цвета, с длинными белыми кисточками на ушах и развевающейся полоской белых волос вдоль спины. Более красивых и интересных кабанов мне еще не приходилось встречать, и я смотрел им вслед с разинутым ртом. С поразительной быстротой они скрылись в лесу. Элиас и Адрая после всего случившегося вряд ли слишком высоко оценили мои охотничьи способности.

– Хорошие свиньи, – с тоской сказал Элиас, прислушиваясь к затихающему шуму убегающих животных.

– Прекрасное мясо, – грустно поддержал Андрея.

– Прекрасное мясо и для европейцев, – продолжал он, с упреком глядя на меня и подчеркивая, что разочарование его не является чисто эгоистическим.

– Это ружье не годится для кабанов, – поспешно объяснил я, – в Эшоби я возьму более сильное ружье.

– А то ружье сильное?

– Да, очень сильное, из него можно убить кабана, тигра, даже слона, – безудержно хвастал я.

– Это правда, сэр?

– Правда. Когда-нибудь мы придем в лес и убьем много кабанов.

– Да, сэр, – дружно ответили охотники.

Мы продолжили путь, охотники предвкушали обещанную жареную свинину, а я с удовольствием вспоминал великолепных животных и надеялся, что мой авторитет пока сохранен.