Перегрин

Тингис в будущем получит название Танжер. Этот город в двадцать первом веке превратится в накопитель, где пассионарии со всей Африки будут выжидать возможность переправиться через Гибралтарский пролив и попасть, по их мнению, на землю обетованную. Впрочем, в сравнении с тем, как они жили у себя на родине, участь испанского бомжа — карьерный рост. Я бывал в Танжере на контейнеровозе. Красивый городок с белыми плоскокрышими домами, облепившими, наподобие ласточкиных гнезд, склоны гор, окружающих бухту. По приходу нас не шмонали, а вот перед выходом обыскали с собаками от киля до клотика. Никого не нашли, потому что погрузились мы на Турцию, которая в список обетованных земель в то время не входила.

После швартовки к причалу я спросил у лоцмана, где можно не очень дорого познакомиться с местной кухней. Лоцман назвал пару ресторанов с хорошими шеф-поварами и умеренными ценами и предостерег, чтобы я ни в коем случае не заходил в припортовые забегаловке, где накормят отбросами и обдерут, как в самом дорогом ресторане. Про нравы припортовых бадег я и без него знал.

На дребезжащем такси, у которого исправным был, как мне показалось, только клаксон, используемый водителем почти без перерыва, я добрался до ресторана, рекомендованного лоцманом. Заведение было небольшое и тихое. Я занял столик на террасе под навесом и по совету лоцмана заказал тажин. Это главное блюдо марокканцев. Готовят его из всего, что есть под рукой: любого мяса, рыбы или других морепродуктов, овощей, фруктов, меда, изюма, орехов, всевозможных специй и обязательных соленых лимонов. В каждом ресторане и у каждой хозяйки свой рецепт. Главное, что приготовлено должно быть в особом керамическом сосуде, который состоит из двух частей: нижняя типа сковороды с толстым дном и стенками, а верхняя — высокая конусообразная крышка с маленькой дырочкой вверху. Как утверждают марокканцы, чем дольше служит эта посудина, тем лучше получается в ней тажин. В «сковороду» закладывают продукты, накрывают плотно крышкой и томят несколько часов на малом огне. Испаряющаяся влага конденсируется на высоких стенках и опять стекает в «сковороду». Через отверстие вырывается только лишний пар, чтобы не сорвал крышку. В итоге получается очень мягкое и сочное блюдо. Это удовольствие обошлось мне всего в полсотни дирхам (около пяти долларов США). Запивал свежевыжатым соком черного авокадо, который показался маслянистым, может быть, из-за добавленных в него меда и миндаля. На десерт подали мороженое «Черный шоколад». Это было самое вкусное мороженое в моей жизни. Впрочем, ему могла достаться часть восторга от тажина.

Пока что Тингис не похож на себя, постаревшего на пару тысячелетий. Это небольшая крепость на берегу моря, построенная карфагенянами. Стены высотой метров пять. Прямоугольные башни метра на три выше. Ворот четверо: двое выходят к морю, одни на юг и еще одни на восток. Все четверо к моменту нашей высадки были закрыты наглухо. Как я и предполагал, заметили нашу флотилию издали и приняли меры. При подходе к бухте я увидел караван торговых галер, который быстро уматывал на запад, а потом повернул на юго-запад. Гнаться за ними было бесполезно. Удирающий гребет быстрее. Кому охота попасть в рабство?! На берегу под крепостными стенами осталось всего несколько старых рыбацких лодок, перевернутых вверх килем. Жители Тингиса стояли на башнях и сторожевом ходе, смотрели, как пристают римские квадрирема, триремы и либурны, как спускаются по сходням на берег морские пехотинцы, как на безопасном расстоянии окружают город. Нас маловато, чтобы штурмовать или осаждать такую большую и, как они думают, надежную крепость, поэтому наблюдают за нами без особого страха. Личный состав флотилии тоже не знает о моих планах, смотрит разочаровано на пустой берег, пытаясь понять, чем тут можно поживиться? На одном из склонов на восток от города что-то типа пригорода — скопище домов с плоскими крышами, сложенных из камня и не покрашенных в белый цвет, поэтому кажутся болезненным нарывом на теле горы. Отряд человек в пятьдесят с одной из либурн отправляется туда на разведку. Сомневаюсь, что найдут что-нибудь ценное, потому что жители пригорода наблюдают за нами с вершины горы и при приближении отряда спускаются по противоположному склону, убегая со своими богатствами, какие могут быть у голодранцев. Богатые сейчас не живут за пределами крепостных стен, по крайней мере, не во время нападения врага, о котором их известили заблаговременно.