Перегрин

На этот раз меня выпустили в предпоследней паре. Противником был тавр, довольно рослый для его народа, но все равно на полголовы ниже меня. Зато в плечах был раза в полтора шире. Если бы при таких габаритах тавр был бы еще и быстр, мне бы пришлось туго. К счастью, двигался он не то, чтобы медленно, однако уступал мне. Я успевал уйти от его ударов и безнаказанно бить в ответ. И не только в ответ. Мне захотелось поиздеваться над противником. Видимо, никак не мог забыть тех двух тавров, отца и сына, которые захватили меня спящего. Пару раз я успевал зашагнуть вправо, за щит противника и дать тавру поджопник. Это вызывало бурную и радостную реакцию зрителей. В третий раз проделывать этот фокус не стал, потому что заметил, что противник ждет его, готовиться наказать за издевательство, поэтому изобразил намерение и, когда тавр повернул щит влево, раскрылся, чтобы уколоть меня в ногу, я продемонстрировал свой «фирменный» удар с оттягом, вложив в него всю ненависть, накопившуюся за последние два месяца к представителям этого народа. Сабля рассекла тело тавра от правой ключицы до левого подреберья. Верхняя левая часть вместе с головой и щитом сразу упала на каменные плиты, а правая постояла нескольок секунд, будто раздумывала и только потом рухнула на остатки спины, к тому времени залитой кровью.

Зрители дружно ахнули, после чего громко и весело загомонили. Наверное, порадовались, что не оказались на месте тавра.

Новый хозяин виллы жестом подозвал меня и протянул золотой кубок с белым вином:

— Пей, ты заслужил!

Вино было неразбавленное и сладкое, наверное, с медом. Давненько я не пил такое. Осушил кубок за два захода, после чего поставил его на стол и поблагодарил.

— Для варвара ты слишком хорошо владеешь мечом и говоришь на греческом языке, — заметил Незиот.

— Я — сын тирана, получил хорошее и разностороннее образование, — сообщил ему.

— Сын тирана?! — удивился хозяин виллы. — А как оказался здесь?!

Я рассказал байку про плавание в Грецию для повышения культурного уровня, шторме, утопившем мою галеру, попадание в плен к таврам… Слушали меня с интересом. У мажорных деток за всю жизнь не было столько приключений, сколько у меня за два месяца.

— Хочешь стать моим телохранителем? — задал вопрос Незиот.

— Не откажусь, — честно признался я. — Только выкупите и мое оружие. Привык к нему.

— Подойди сюда! — крикнул хозяин виллы Антидию.

— Чего изволите, мой господин? — раболепно согнувшись, произнес тот, подойдя к столу.

— Я покупаю этого раба и его оружие, — тоном, не терпящим возражения, сообщил Незиот.

— Он обошелся мне в тридцать мин серебра, — проинформировал Антидий, приврав, как догадываюсь, втрое, если ни впятеро.

— Ты получишь свое серебро, — сообщил мой новый хозяин и махнул рукой моему бывшему: проваливай!

Заключительный поединок я смотрел, как зритель, стоя вместе с обслугой виллы у входа на кухню. Победил новичок.

7

Возможно, мы с Незиотом ровесники, если исходить из возраста моего тела. Это юноша среднего роста, склонен к полноте, но пока не расплылся. Отец заставлял его ходить в гимнасию и поддерживать хорошую физическую форму, насколько это возможно при той любви к чревоугодию, что культивировалась в их семье. Отец и умер, обожравшись. Мать Незиота перебралась в царство мертвых девятью годами раньше во время родов. Она была дочерью скифского вождя, осевшего в Пантикапее. Ее приданое послужило фундаментом для построения винодельческой империи. Оказывается, скифы теперь запросто живут в городах, даже основали свой, который греки называют Неаполем. У Незиота были две младшие сестры, обе замужем за пантикапейскими богачами. Сам он женат на племяннице боспорского царя Перисада. Жену зовут Ифигения. Как мне сказали, сейчас это очень модное женское имя в Таврике. Детей у них нет. В таком случае муж имеет право завести вторую жену, но Незиот не спешит это делать, потому что царь Перисад очень трепетно относится к своим родственникам. Наверное, поэтому жена живет безвылазно в Пантикапее, а муж предпочитает виллу, где у него теперь дюжина наложниц.