Перегонщик

– Я гоняю машины из Владивостока на Запад почти двадцать лет. Много людей серьезных знаю. Таких серьезных, что мне срать на этого главного мента. Как и на вот этого уголовного пидора.

После таких убойных слов в камере повисла тишина. Молодой растерялся. При нем, можно сказать, облили помоями уголовника, для которого такое оскорбление смерти подобно. И в камере повисла такая напряженка, что кажется, чиркни спичкой и все взорвется.-

– Твоя задача ни во что не вмешиваться, пока я буду этого ублюдка убивать. Так ты с ментами или как?

Эти слова вообще парализовали зеленого пацана. Ему стало страшно. Он понял, что сейчас произойдет что то страшное. И не мог этому противится. Тем более противостоять. А тот, которого оскорбили, тоже почуял опытной чуйкой смертельную опасность. И не возбухая, начал продвигаться в сторону двери.

– Ну куда ты, милая. Давалка камерная. – очередное оскорбление заставило урку кинуться вперед, в надежде прорваться к двери. Стукануть в нее, чтобы вызвать охрану. Но не успел. Реакция у его противника была отменной. Удар левой в область сердца стреножил беглеца. Через секунду уши уголовника оказались с смертельном захвате. А дальше все было просто и спокойно. За уши вниз. Присели. За уши вверх. Встали. А нежелание заниматься зарядкой, гасилось утыканием морды в грязный пол.

– Сесть. Встать. Ну что тварь, убивать легко? На том свете попросишь прощения у убитой. Раскаешься перед моей учительницей. Она будет отомщена. Ты больше не убьешь никого.

Приседания продолжались больше часа, пока уголовник не потерял сознание. Сердечко то слабое. Да еще после месячного запоя.

День города проходил весело, широко и загульно, как всегда. Российский народ занимался своим самым любимым делом. То есть расслаблялся пивчиком, вином и водкой. Закусывая все это чебуреками, пирожками и шашлыками, в изобилии представленными на лотках и в киосках. Начальник милиции тоже приобщился к празднику. Жена на курорте, он полностью свободен. Перед завтраком рюмка водки. Пока одевался в цивильные светлые брюки и белую рубашку, замахнул для настроения еще стопарь. Настроение отличное. Он готов выйти на народ. Себя показать, на других посмотреть. И по привычке сунул в карман брюк табельный «ПМ». В нем надобности не было ни какой. Но привычка, как говорится, вторая натура.

А горожан веселил плясками ансамбль из местного «ДК». Под эту веселую музыку очень было, кстати, разливное темное пиво в громадных желтых бочках. Свежее и крепкое, приготовленное именно под этот праздник. В сочетании с сушеной рыбкой в миниатюрных ярких пакетиках, это все было на уровне вкуснейшей фантастики. Вот только любителей разливного пива оказалось много. От очередей то отвыкли. А тут стой и толкайся.

К пяти вечера праздник слегка поутих, а большинство народа разбрелось по домам после обильного возлияния. Начальник милиции тоже решил закругляться. Еще один бокал на посошок, и чинный променад до квартиры. Солидный человек, важное поведение, ни какой спешки. Вот только казалось – чудилось ему, что чего то не хватает. Но пиво на водку, деньги не на ветер. Так что, придя домой, не раздеваясь прилег на кровать. И проснулся уже глубокой ночью. Накатил рюмку водки и доспал уже по человечески, раздевшись и разобрав постель. А утром, собираясь на службу, понял чего не хватает. Не было служебного пистолета. Он не ощущал его приятной тяжести, когда возвращался домой. Дернули ствол в толпе у бочки с пивом. А что не сразу понял, так это объяснимо. Ведь всегда носил его в кобуре. От предчувствия последствий милиционер сразу взмок. Завтра стрельнут кого ни будь из этого пистолета и суд обеспечен.