Перед лицом смерти

– А что, тебе не надо попрощаться с гостями? – грубо ухмыльнулся он.

– Я думаю, они простят меня за это, – спокойно произнесла Виктория, хотя и сама сначала думала выйти на сцену, чтобы поблагодарить гостей и пожелать им хорошего дальнейшего вечера. Но, во-первых, она чувствовала себя сильно уставшей для процедуры прощания, а во-вторых, хотела уйти незаметно для Кевина, боясь, что тот захочет попрощаться с ней лично и скажет что-нибудь лишнее при Кирилле.

Но Кевин и так заметил, что она собирается уходить, и уже почти у выхода догнал их:

– Виктория! – окликнул он её, – неужели ты собираешься уйти, не попрощавшись со мной?

Ах, Кевин! – растерялась она. – Да, мы уже уходим. Я очень устала.

– Но давай я тебя довезу, – предложил он.

– Нет, нет… нас ждёт на улице Григорий, наш шофёр, он отвезёт нас домой.

– Ну а когда мы встретимся? – лукаво спросил Кевин.

Виктория была готова провалиться сквозь землю. Она почувствовала, как крепко сжал её руку Кирилл, и очень заволновалась.

– Я не знаю, я очень занята…

– Неужели для старого друга у тебя не будет времени, – обиженно произнёс Кевин. – Раньше у тебя было намного больше времени для меня.

– Я позвоню. Нам нужно идти, – занервничала Виктория.

– Ну ладно, я буду ждать, Виктория, – с особой нежностью сказал он, при этом, посмотрел на Кирилла, лицо которого покрылось багровой краской.

Виктория понимала, что Кевин специально разыграл этот театр, и сильно разозлилась. Она была готова раскричаться на него, но зная, что на них смотрят, сдержалась.

Как только Кевин ушёл, Кирилл выхватил свою руку и злобно произнёс:

– И после этого ты называешь меня «милым». Чтоб я больше никогда не слышал от тебя этого слова.

– Перестань так разговаривать со мной! Ты не имеешь на это никакого права!

– Ну конечно, – грубо рассмеялся Кирилл, – ведь я никто тебе. Я просто твоя игрушка, которую ты себе вполне можешь позволить.

– Но Кирилл… – готова была расплакаться Виктория, – что ты такое говоришь?

– Что есть, то и говорю.

Виктория почувствовала себя совершенно разбитой. Ей вдруг захотелось поскорей оказаться дома и отдохнуть от всей этой суеты. Она молча взяла Кирилла за руку и, не обращая внимания на его возмущения, вышла с ним на улицу. Увидев их, Григорий сразу подогнал машину и помог им обоим сесть на заднее сиденье. Всю дорогу они проехали молча. Кирилл чувствовал себя оскорблённым, чтоб заговорить первым, а у Виктории просто не было сил на объяснения и извинения. Да она и не знала, в чём ей извиняться. Она ведь не сделала ничего плохого. Решив, что поговорит с ним лучше дома, она, прикрыв глаза, постаралась немного расслабиться.

Приехав домой они сразу поднялись наверх, и Виктория открыла дверь своей спальни, предлагая Кириллу пройти.

– Я буду спать в соседней комнате, – сухо произнёс он.

– Кирилл, не будь ребёнком, – устало сказала Виктория.

– Я лучше буду ребёнком, чем дураком.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что я поверил тебе, бросил свою мать, свою страну, лишь бы быть с тобой, думая, что мы поженимся. А я для тебя всего лишь забава.

– Но почему ты так решил? – перешла на крик Виктория.

– Да потому, что ты за весь вечер ни раз и никому не сказала о нашей помолвке. Я, видишь ли, твой друг, – злобно ухмыльнулся Кирилл.

Виктория не знала, что ему ответить. Ей не хотелось говорить о своей болезни, о том, что ей нету никакого смысла выходить за него замуж, и что она привезла его только за тем, чтоб помочь ему снова видеть, так как очень благодарна ему за те минуты счастья, которые он ей дарит. Единственное что ей надо, так это то, чтоб он не страдал после её смерти, чтоб не чувствовал себя покинутым и несчастным.

– Что, не знаешь, что на это ответить? – расценил по-своему её молчание Кирилл. – Ну тогда, спокойной ночи! – кинул он, и на ощупь пройдя к своей комнате, быстро зашёл в неё, со всей силой захлопнув за собою дверь.

Виктория вздрогнула от этого стука. По лицу непроизвольно потекли слёзы. Она снова почувствовала лёгкое головокружение и поспешила лечь на кровать. Какое-то время она просто лежала с закрытыми глазами, ожидая, когда пройдёт этот очередной приступ. «Наверное у меня уже что-то в голове, – подумала Виктория. – А иначе отчего эти постоянные головокружения? Хотя какая разница? А всё-таки как страшно и обидно. О милый мой Кирилл! Если бы ты знал, как я тебя люблю. Боже мой! Но за что мне всё это?»

Виктории очень хотелось встать и пройти к нему, но ощущение безвыходности и никчемности удерживало её. К тому же, у неё просто не было сил встать. Пролежав так с полчаса и борясь между желанием оказаться в его крепких, надёжных объятьях и чувством неимоверной слабости, она, незаметно для себя, уснула.

Проснувшись на следующий день, она увидела над собой усталое лицо Кирилла.

– Мил… – запнулась она, вспомнив, что он запретил его так называть, – что ты тут делаешь? Как долго ты уже здесь сидишь?

– Мне нужно поговорить с тобой, – проигнорировал он её вопросы. – Я хочу, чтоб ты позвонила вот этому человеку, – протянул он ей визитную карточку Солло.