Перед грозой

Неумолимо бьет колокол, возвещающий утреннюю зорю. Неумолимо пробуждаются голоса соседей. Неумолимо встают будни над просыпающимся селением.

Духовные упражнения

1

Заблудшие, утонувшие в песках бессонницы: их глаза в эти часы словно полны — воспалены — шипами кактусов, и тс, кто, пребывая в грехе, спит, задушив угрызения совести, словно ничего не ведающие девственницы; и те, кого во сне одолевает вожделение; и те, кто, пробудившись, вновь бьется в когтях искушений, тоски и нужды; и тот, над чьей головой и душой нависла опасность; и неизлечимо больные, и пораженные внезапным недугом; и умирающие; и только что умершие; души, коим забыли дать последнее причастие, и они ждут не дождутся конца пребывания своего в чистилище; мужчины с пистолетом за поясом и злым сердцем; те, кто не помнит обид и не желает их прощать; недружные супруги, вдовы, старые девы, девушки, дети; и этот, и тот, и подростки, которым смешны взоры старших, прикованные к потоку жизни; и старики, охваченные сладострастием; грешники упорствующие — те, кто еще не попал в западню демона, и те, кто уже сегодня попадет; те, кто нынче встал, не имея куска хлеба насущного; богач, который сегодня будет творить несправедливость; бедняки, над которыми станут измываться; несостоятельный и преследуемый должник; те, кто подаст, и те, кто воспримет дурные примеры; тот, кто пустится ныне в долгий путь или предпримет опасное дело; и обреченный на страдания, и нестойкий верующий, и неисправимые, и непокорные… — все они рано прерывают бдение сеньора священника дона Дионисио Мариа Мартинеса.

Очень рано. Еще нет и четырех. Зачастую в три. Даже в два.

Люди изливаются в первых помыслах, первых тревогах, в первых, бесконечных молитвах. Ave Maria, Пречистая, прибежище господне всех грешников, без греха зачавшая. Во имя отца, и сына, и святого духа. Длинные руки широким жестом крестного знамення осеняют себя. Бросаются ниц, стоя на коленях, целуют землю. Peccavi, Domine, miserere mei; peccavi, Domine, miserere mei; peccavi, Domine, miserere mei; poenitet me peccasse: cupio emendare quod feci… [12]Обрушивается бич наказующий на спины — кающийся бичует себя и за свои грехи, и за грехи всего селения; лбом приникнув к земле — за гимном «Veni Creator» следуют «Actiones nostras quaesu-mus», «Domine» и псалмы покаянные, — и пока они звучат, поднимается и опускается плеть.

И этот, и тот, и другой… каждый из его прихожан, каждый со своими нуждами возникают в его памяти, а затем воскресают и другие, живущие далеко за пределами его мирка: нечестивые газетчики, правители, антикатолики, учителя-безбожники, иноверцы… мессинские грешники и постигшая их ужасная кара [13], — она и доныне пугает человечество, — богохульники, оскорбившие пресвятую деву и вызвавшие негодование всей Гуадалахары и всего архиепископства… падение нравов, угроза дехристианизации вселенной, нависшая над его бедной и беззащитной паствой.

Облачаясь, он читает розарий пятнадцати таинств. К поясу, на голое тело, привязана плетка. Пастырь зажигает свет, одевается, поверх всего натягивает сутану и направляется в ризницу, где, стоя на коленях, заканчивает молитвы и предается благочестивым размышлениям. Затем начинает утреннюю мессу.

Он всегда служит первую мессу. Ровно в пять, неизменно, и в жару, и в холода. От первого до второго призыва он сидит в исповедальне. При последнем — поднимается.