Перечитывая мифы

Кинувшись бежать, Ио оставила старика далеко позади. На холме остановилась перевести дух и тут вдруг услышала жужжание. Огромный, с кулак величиной, овод, шелестя медными крыльями, завис над головой. Несколько мгновений перевернутые чашки глаз изучали жертву. Потом, сделав круг, тварь вонзила жало в спину. Истошно замычав, Ио понеслась со всех ног. А овод летел следом и, догоняя, повторял атаки.

Напрасно молила Ио судьбу послать навстречу дикого зверя, который прекратит ее муки. Ни львы, ни стаи волков почему-то не замечали легкую добычу. Когда она бросалась в бурный поток, воды не смыкались над ней, а выносили на противоположный берег. Не чувствуя ни усталости ни голода, а только жгучую боль от укусов, она продолжала стремительный бег. Зеленые рощи и покрытые цветами предгорья, сменили мрачные ущелья, где раздирал клювом добычу орлы, а под камнями прятались огромные змеи. Но и они не трогали Ио. Какая-то невидимая сила защищала несчастную, видимо, чтобы продлить мучения. Кожа на спине горела от укусов. На коровьих копытах наросли мозоли, а в человеческом сознании крутились и жалили, похожие на оводов мысли:

«Вот ты и наказана за свою гордыню! Возомнила, что достойна любви бессмертного. На что надеялась? Думала, Зевс заберет тебя на Олимп, как пастушка Ганимеда…»

Горы сменила бескрайняя покрытая ковылем равнина. Между невысоких холмов пасли стада овец могучие кентавры. Иногда навстречу проносились бородатые всадники в высоких войлочных шапках. На тонконогих кобылицах скакали воинственные девы-амазонки. Но никто не замечал Ио. Только овод продолжал виться вокруг, вонзая в истерзанную шкуру бронзовое жало. Много дней она бежала по степи, пока впереди не открылось уходящее за горизонт море. Увенчанные белыми барашками пены волны накатывались на скалистый берег, и, шелестя галькой, уползали обратно. С разбегу бросившись в воду, Ио надеялась, что хотя бы море прекратит ее мучения. Но волны вынесли ее назад. И тут откуда-то сверху послышалось:

— Посмотри на меня, Ио!

Задрав, насколько позволила коровья шея, голову, она увидела прикованного к скале великана. Сквозь прорехи в истлевшей одежде под выдубленной солнцем кожей проступали бугры мышц. На обнаженном боку кровоточила огромная рана. Но страдания не сломили дух, и голос прикованного звучал спокойно и твердо:

— Послушай меня, Ио! Жестоки и мстительны боги. Но не все в их власти. Беги вдоль берега на восход солнца. Пройдет много дней, но запасись терпением, и достигнешь великой теплой реки. Там избавишься от мучителя и обретешь счастье. А потом, через много лет, твой потомок освободит и меня.

Только он закончил говорить, как в воздухе зашелестели огромные крылья. Сначала промелькнула мысль, что это Зевс, наконец, вспомнил о ней. Но, не замечая Ио, орел опустился на бок великана и начал терзать его печень. Возобновил атаки и овод. Снова пришлось бежать, спасаясь от острого жала. Но теперь вперед гнали не только отчаяния и боль. После пророческих слов в сердце зародилась надежда.

Много дней и ночей бежала Ио по кромке воды и суши. Берег с восхода поворачивал на полдень, уходил на закат, и снова разворачивался к восходящему солнцу. Много раз она пересекала впадающие в море потоки. Неглубокие бурные и холодные они не походили на великую реку, про которую говорил Прометей. Наконец, когда весна в очередной раз сменила зиму, Ио добралась до широкой протоки, за которой виднелись многочисленные зеленые острова. Бросившись в теплую воду, она доплыла до одного из этих клочков суши. Выбравшись на песчаный берег, увидела за тростниковыми зарослями нос корабля. А прямо на нее, прорубая мечами дорогу, двигалась цепочка бородатых людей в воинских доспехах. Увидев белую корову, тот, кто шел впереди, радостно крикнул:

— Смотрите, у нас теперь есть, чем отблагодарить Посейдона!

Почувствовав, что у него отнимут добычу, овод с остервенением вонзил на всю глубину жало. От нестерпимой боли корова, запрокинув голову, заревела. И тот, кто только что собирался принести ее в жертву, вдруг проникся к несчастному созданию жалостью. Точный удар меча налету рассек пополам крылатую тварь. Упав на песок, половинки овода еще пытались ползти, шевеля крыльями и в судорогах передвигая лапы. А Ио вдруг почувствовала, что может разогнуть спину, и звериное обличье спадает к ногам истерзанной коровьей шкурой.

Не очень походила она в тот миг на прежнюю гордячку! И все-таки Агелай узнал ту, ради которой уже не один год скитался по морю, добывая себе богатства и славу. И она узнала в бородатом воине влюбленного в нее когда-то пастушка…