Читаем Перебирая наши даты полностью

Печатать их не будут. Но тогда откуда брать пополнение в СП. Уже сейчас мало кто из талантов имеет формальное право на вступление в Союз.

Значит, придется принимать их. Или заполнять вакансии совсем уже бездарной мразью.

Хорошие поэты Никитина, Никологорская, Кошель.

Несколько бесед со Слуцким. Дружественно.

Соколов, с которым я жил в одной комнате, — истинный поэт и в слове и в манере держаться….

22.11. Л. К. Гневная тирада в защиту Исаича и против всего общества, ищущего комфорта…. Я растерялся, не нашел подходящих доводов. С другой стороны — в ней нельзя рубить эту единственную оставшуюся веру.

Она отдает ему монопольное право на русскую совесть, право, которого он все менее достоин.

Раздражение и ощущение, что с Л. К. отношения безнадежно портятся….

24.11. Вызов в Особый отдел, тревожно — нелепый, оказался дальним откликом истории 1942 года — расследованием по делу Литвиненко из горной бригады, расстрелянного за измену родине….

29.11. Приходили Олеся Николаева с милым Володей Вигилянским приглашать на свадьбу. Разговор о Битове, Шукшине и деревенской прозе.

Молодым нравится Битов, потому что асоциален. Нравятся и «деревенщики», особенно Шукшин. Думаю, что по той же причине. «Деревенская проза» асоциальна, потому и возможна в печати. Она вычленяет проблему, отрывает ее из общего социального контекста и рассматривает в ином контексте: моральном, в лучшем случае — в национальном. «Вычлененность» приводит почти что к «экзистенции». Но это «экзистенция» не подлинная, не задуманная, а инфантильная. На самом деле это «вычлененность».

Как только «деревенщики» доходят до социального, они сразу выпадают из подцензурной литературы (Можаев)….

1976

31.1. Поздно вечером звонок из Иерусалима. Толя. Возбужденный голос.

— Мэтр! Это я! — Сразу узнал.

Т. С. безнадежно больна. Книга о Пастернаке — «академическая, структурная». Собирается писать обо мне.

— Вы умнейший человек в России.

— С «девушкой» я отношения прекратил. Она защищает своих друзей, я — своих (имеется в виду А. И.) и т. д….

15.2. Вечер в ЦДЛ. Пестрая компания от Антокольского до Региста — на.

Потом у Каменских. Кукинова, Леля Мурина. Сидели мило, пока не поссорились из‑за Исаича.

22.2. У Чайковских. Прекрасная музыка на слова Пушкина. Хороший цикл с Бродским. Борису небезразлично слово. Шостаковичу оно было безразлично. Слово для музыканта чаще — толчок, реже — смысл.

Борис умен без умственных концепций. Ум как часть таланта.

23.2. В ЦДЛ. Пестрая компания — Грибанов, Мамлин, Ю. Смирнов. Все четче обозначается с годами торжествующий третий сорт.

Егор Исаев (пьяный) неглуп.

Наровчатов (пьяный):

— Все самое ценное дается нам без усилий — жизнь, талант. — Подумав, продолжает:

— Родина, нация.

Я: Но усилия нужны, чтобы все это сберечь.

Об этом Н. говорить не хочет. Он почему‑то доволен своей формулой. И готов предаться воспоминаниям.

— У меня нечто вроде ностальгии по юности.

Приглашает в гости.

4.3. Выступление в Доме культуры МГУ. Народу мало. Несколько дней тому назад приснилась школьная соученица Зина Тронова, о которой никогда до этого не вспоминал. Вдруг она подходит ко мне после выступления. Телепатия?

5.3. После выступления в Ин — те информации мне позвонил Ю. АЛевада, социолог. Пригласил почитать стихи его бывшим сотрудникам и ученикам.

Сегодня я читал в компании Левады в частном доме.

Интересные, свежие для меня люди. Гриша Померанц с женой, Ю. Гастев.

С Левадой перекинулся словом. Он мне нравится. Несколько совпадающих оценок. Все же, кажется, его оценка процесса намного безнадежней, чем моя.

Надо поговорить с ним и почитать….

9.3. Читал прозу (военную часть) Л(идии) К(орнеевне). Счастлив человек, имеющий такого читателя, в котором ум, бескорыстие, вкус и бесконечная способность к сопереживанию.

Счастливый вечер….

13.4. …Читал Л. К. продолжение «Записок».

Она: Хорошо найдено сочетание фактов и размышлений.

Я исходил из скуки: как наскучат факты, переходил к мыслям и наоборот.

У меня нет истинного дара прозаика изображать факты как мысли и мысли как факты. Потому и нет фактуры прозы.

20.04–21.04.В Ленинграде. Город существует только как гениальный архитектурный ансамбль….

24.4. Мой вечер в Доме композиторов. Читал хорошо, с большим успехом. Если еще что‑то напишется и опубликуется, я достигну громкой славы.

Прекрасно выступал Борис Чайковский.

Во втором отделении пели скверные песни на мои стихи.

Хорош один С. Никитин….

С радостью и грустью заметил, что не чувствую удовольствия от внешнего успеха….

Диалог в «Литгазете» с Кожиновым. Он энергичный, честолюбивый, ненавистник не по натуре, а по убеждению. Всегда ощущение от его высказываний, что за ними таится еще что‑то — грубое, корыстное, тревожное и непрошибаемое. Все та же банальная палиевщина: чтобы идти вперед, надо оглянуться назад….

4.5. Праздники прошли непразднично, 2–го были у Рожновых.

Сегодня дочитывал прозу Л. К.

Последние две главы показались самому слабее, ленивее.

Г. Свирский пишет плохо, хотя и достоверно. Низок уровень мышления. Постоянное ощущение, что это «за себя», а не «за други своя».

Перейти на страницу:

Все книги серии Мой 20 век

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии