Пера-богатырь с берегов Лупьи

А на черных скалах возле Холодного моря жило племя злых колдунов — тунов и колдуний — йом. Они не сеяли хлеба, не добывали зверя, только грабили проходящих и проплывающих. Когда-то были побережья Холодного моря богаты и многолюдны, но, с тех пор как поселились там туны и йомы, перестали туда заплывать корабли, перестали купцы ездить через черные скалы, ушли люди в леса, уплыли за моря, и край опустел.

Прослышали колдуны и колдуньи про богатства Комму, и разгорелись у них глаза на чужие меха, на чужие земли. Возликовало разбойничье племя и, покинув черные скалы, ринулось в Комму.

Пошел треск по темному лесу: это Яг Морт — Лесной Человек, чье лицо до глаз заросло черными волосами, а глаза от злобы налиты кровью, — пробирался сквозь лес. Он шел и руками раздвигал вековые сосны, топтал, как траву, зеленые ели — ни дорог ему не нужно, ни тропинок.

Одноглазый леший Вэрса поднялся во весь свой рост — а был он ростом выше столетней сосны, — повернулся вокруг на своей вывороченной ноге, превратился в вихрь. Загудел он, закричал страшным голосом, от которого посыпались иглы с елей и пихт и, затрепетав, облетела листва с берез и осин, и понесся ветром над белой тундрой, над зеленой тайгой.

Нырнул в воду водяной Ва Куль, взбаламутил все реки и ручьи, взволновал моря и поплыл под водой, разрывая по пути рыбацкие сети и топя плывущие лодки.

А у туна Пама ни силы Яг Морта, ни мощи Вэрсы, ни власти над водой: мал, хил Пам, зато зол, завистлив и хитер. От вечной зависти и лютой злобы съел Пам свои собственные зубы, вырвал свои собственные волосы.

Испугался Пам, что без него разграбят Комму, заметался между скал, перевернулся через голову три раза навстречу солнцу и стал волком. Щелкнул волк зубами и побежал, оставляя шерсть с боков на смолистых стволах, на колючих кустах, перепрыгивая через кочки, подлезая под еловые лапы.

А вслед за Яг Мортом, Вэрсой, Ва Кулем и Памом по невидимым земным, водяным и воздушным тропам тронулось в путь все колдовское племя тунов и йом.

Не ждали такой напасти в Комму. Но едва лишь увидели люди орду чужеземцев с ножами и палицами, взяли они свои луки из крепкой крушины, и встретили воинственных пришельцев острые стрелы.

Остановились туны и йомы на другом берегу Иньвы, не решаясь под стрелами плыть через реку. Тогда нырнул под воду Ва Куль и поплыл под зеленой волной.

Но вышел Кудым Ош на крыльцо и произнес заклятье:

— Стой, вода текучая! Стой, волна зеленая! Держите Ва Куля, не давайте ему переплыть реку.

Река в тот же миг перестала течь, а Ва Куль остановился посреди реки, и длинные подводные травы опутали его ноги.

Понял он тогда, что заклятье Кудым Оша сильнее его колдовской власти над водой, опустился на дно и лег, как большой камень.

Увидели туны и йомы, что не захватить им земли и богатства Комму в открытом бою, увидели, что Кудым Ош против их черного колдовства знает сильные слова и заклятья, и ушли в леса и болота.

Затаилось колдовское племя, ожидая своего часа.

Четырнадцать лет растил Кудым Ош сына Перу и тосковал об умершей жене своей Хэсте.

На пятнадцатый год в один хмурый осенний день лесовал Кудым Ош в дальнем лесу и набрел на лесную избушку, в которой жила молодая красавица йома Сизью. Как увидела йома Кудым Оша, села у окна, стала расчесывать свои длинные черные волосы и запела:

То не заяц идет в петлю,
Не медведь идет в капкан,
То не волк лезет в яму,
Не лиса ищет стрелу —
Идет ко мне Кудым Ош,
Идет в сети к Сизью-йоме…

Был могуч и мудр Кудым Ош. Не ведал он устали на охоте. Ходил на широких лыжах за диким зверем в дальние леса, одной рукой одолевал медведя; бывало, двух убитых лосей приносил из лесу на своих плечах. Знал он тайные лесные звериные тропы и небесные птичьи пути, знал он заветные слова и имел власть над лесом и над водой, и над быстробегущими ветрами.

Но околдовала Кудым Оша красавица йома, потерял он свою былую силу, забыл заветные слова и заклятья. Одну только Сизью видел он, только ее слова слышал.

Привел Кудым Ош Сизью в свой дом, назвал женой. Стала йома мачехой Пере.

Не видел Кудым Ош, что беда, как осенняя мгла, опускается на край Комму и на его народ.

Не видел он, что вышли из лесов туны и йомы.

Не видел он, что тун Пам обманом и хитростью опутывает народ, забирая себе лучшие поля на южных склонах холмов; не видел, что пришельцы под покровом ночи грабят селения; не видел, что гонит охотников из лесу одноглазый Вэрса, а рыбаков от рыбных рек — водяной Ва Куль.

Не видел бед народа Кудым Ош, не слышал его жалоб — слышал он тихие и ядовитые, змеиные слова Сизью.

Нашептывала йома Кудым Ошу вкрадчивые слова, отнимающие силы и разум, нашептывала коварные слова. Говорила Сизью:

— Серебром в волосах твоих седина, камнями на ногах твоих годы — не ходи на осеннее лесованье, пошли в лес Перу. Ты стар, он молод. Ему будет больше удачи.