Пеппе и Ботвинник

- Но….ты видишь этого поросёнка?! Он ужасно ужасный! У него же….- Пеппе выглянул из под уха и бросил быстрый взгляд на картину, - четыре, шесть, восемь копытец! И два хвостика!

Сразу же Пеппе суетливо оглянулся на свой хвостик:

-А должен быть всего один!

- Да да. А ещё четыре уха, два языка и два туловища.

- Его тоже не было такого? – спросил, немного успокаиваясь от размеренного тона Ботвинника, Пеппе.

- Был, но он был гораздо меньше, и тоже очень давно. Художник его немного увеличил и нарисовал на фоне замка.

- Я так и подумал, - важно заявил Пеппе вставая и отряхиваясь.

Пока Ботвинник чинно переходил от картины к картине, Пеппе весело и хаотично перебегал между ними, иногда возвращаясь к уже просмотренным, перебегая особо пугающие его и бросая на них быстрые косые взгляды. И только около одной картины он застыл распахнув рот.

Ботвинник неторопливо подошёл к нему и тоже внимательно посмотрел на картину.

- Нравится?

- Агасики, - восхищённо прошептал Пеппе, — Это же прямо мы с тобой! Вот этот поросёнок, который ест из миски, это ты, а вот там, сзади я ем травку!

Ботвинник рассмеялся:

- Да, похожи. Но это конечно не мы. Я бы запомнил, если бы мы позировали Томасу Гейнсборо. Посмотри на пейзаж на фоне.

Пеппе перевёл взгляд и ахнул:

- Магия искусства!

Ботвинник согласно хрюкнул.

 

Ботвинник выходит из себя, а потом возвращается.

- Ботвинник, Ботвинник! – раздалось громкое хрюканье и повизгивание из комнаты Пеппе. Вбежавший Ботвинник еле успел затормозить, чтобы не врезаться в конструкцию из стоявшего на кровати стула, на котором лежали подушки, а на вершине балансировал, ловко перебирая копытцами Пеппе.

- Смотри! Смотри как я могу! – радостно завопил он, увидев Ботвинника, который замер, раскрыв рот.

- Пеппе, давай осторожно спускайся, а то рухнешь и сломаешь себе что-нибудь!

- Не сломаю! Ой, не рухну! Не рухну и не сломаю! – довольно пробормотал Пеппе, сосредоточенно пытаясь удержать равновесие на вершине шатающейся башни.

- Тебе придётся лежать в кровати неподвижно в гипсе, и есть только бульон через трубочку! – пригрозил Ботвинник, вздрагивая, каждый раз, когда Пеппе дергался и раздавался скрежет пружин матраса кровати.

Услышав такую угрозу, Пеппе заволновался, и чуть не упал, но в последний момент удержался, ловко спихнул из-под себя подушку, а потом осторожно сполз со стула, и в конце концов с кровати.

- Оп ля! – он довольно плюхнулся на пол. Ботвинник только вздохнул и вышел.

Сидя над бумагами и работая, Ботвинник краем уха, слышал всевозможный шум, создаваемый Пеппе: неясный грохот передвигаемой мебели, позвякивание посуды, бормотание поросёнка, шум воды, но – не придавал этому большого значения, целиком поглощенный книжкой, из которой он внимательно что-то выписывал. Он был настолько занят, что не заметил скрипа приоткрывшейся двери, в которую протиснулся вначале блестящий пятачок, затем рыжая шевелюра, и, наконец, вся довольная мордочка Пеппе. Увидев, что Ботвинник не смотрит, он пролез в дверь, держа что-то за спиной. Подкравшись к нему, Пеппе молниеносно вылил на него небольшое ведёрко с синей водой и радостно закричал:

- Попался! Описинился!

Ботвинник закрыл глазки и потерся пятачком о плечо, стряхивая с себя воду. Затем медленно открыл глаза, и печально хрюкнул – вся его книжка, и бумаги, с которыми он работал, были забрызганы чем-то синим.

- Пеппе, что же ты наделал? – огорченно спросил он.

- Отсинил тебя! Или описинил! Мне так больше нравиться, потому что слово «описинил» похоже на апельсин. И ты – синий! – довольно ответил Пеппе, - правда весело?

- Нет, Пеппе, это совсем не весело. – грустно ответил Ботвинник, - пойдём возьмём тряпки и уберём тут всё. Может быть, что-то получится спасти. – Он бросил печальный взгляд на бумаги и отвернулся.

- Какой-то ты скучный, ну пойдём – недовольно пробурчал Пеппе. Его заметно расстроило, что Ботвинник не оценил его удивительную шутку. – Ты же даже не спросил, где я взял эту синюю воду!

Войдя в кухню, Ботвинник ахнул. Всё было перевернуто вверх дном. Раковина и пол были заставлены огромным количеством посуды из шкафов. Пол и стол ровно покрывал какой-то белый порошок. Местами были видны синие лужи, местами желтые и даже коричневые.

— Вот, - довольно хрюкнул Пеппе, - моя лаватория!

Весело хихикая, он подбежал к небольшой синей лужице и брызнул из неё в Ботвинника.

Ботвинник издал громкий стон, переходящий в визг.

- ПЕППЕ! СКОЛЬКО МОЖНО!? ТЫ ПОСТОЯННО ТВОРИШЬ КАКУЮ-ТО ЧУШЬ!

Пеппе, до этого застывший в удивлении, снова хихикнул.

- Ничего смешного! От тебя одни проблемы! Я постоянно или помогаю тебе, или расхлёбываю то, что ты натворил! Ты не понимаешь элементарных вещей! Ты ведёшь себя глупо! Тебе лишь бы играть, веселиться и объедаться, ты совсем ничем полезным не занимаешься! А теперь, ты испортил мне всю мою работу, а мне ещё и убираться теперь! Можно подумать – от тебя тут будет какой-то прок! Ты бесполезный поросёнок!