Пепел в песочнице (СИ)

— Ошибаетесь Максим. Это не комплимент, а упрек. Одна из самых потрясающих глупостей штатских заключается в том, что вы отождествляете себя со своим телом и сознанием, в то время как ни то ни другое вами не является. Это всего-то на всего — инструменты. Если хотите — слуги, которые должны делать и терпеть все, что вы им приказываете. Как бы это ни было больно…

— Это должно быть «привычно»?

— Вы все правильно поняли.

— Это какая-то восточная философия?

— Это философия спецназа. И это никак не связано с моим азиатским происхождением.

— Я и не думал…

— Времена, когда за дразнилку «нерусь» я ломал руки, давно прошли. Во-первых, наскучило, во-вторых — тут не дразнят. Пойдемте в столовую. Познакомимся поближе.

* * *

В столовой было более людно. «Ну, еще бы! Пожрать-то, в отличие от того, чтобы заниматься, все горазды» мелькнула злобная мыслишка. Мелькнула и пропала. За некоторыми столиками сидели люди с бинтовыми повязками, в гипсах, со свежими ссадинами. Стало немного стыдно. Когда сели за столик, Максим спросил:

— Это вы всегда так тренируетесь?

— Нет. — сказал Ибрагим, застилая колени салфеткой, — Это ребята с операции. Побывали в госпитале. Теперь отдыхают.

Стало стыдно совсем.

— И часто такие операции?

— Сейчас — да. Война породила хаос. Хаос породил банды. Выезжаем почти каждый день.

— А милиция не справляется?

Ибрагим только головой качнул.

— А из кого, по-твоему, состоят банды?! Ну, не все, но я имею в виду самые опасные. И чем крупнее мент — тем опаснее банда. Есть, конечно, честные менты, но что они могут сделать? Без нас — ничего.

«Лучше бы просто без ментов» подумал Максим, но вспомнил соседа по лестничной площадке — майора МВД. «Неужели и он тоже? Нет. Не может быть».

— А ты чем тут занят?

— Я съездил на несколько выездов, сейчас мне положена неделя отдыха.

— Слушай! Я, конечно, понимаю, что это возможно тебе лишний геморрой, но может быть тебе будет забавно дать мне пару уроков? Пока я тут?

— Рукопашки?

— Да, вообще — всего.

— Ну, если начальство разрешит, то я буду не против. Только учти: сегодня я с тобой аккуратненько. Учить буду по полной.

— Идет.

Они пожали друг другу руки.

— Что будете заказывать, ребята?

Перед их столиком стояла буфетчица. В белом чепчике.

* * *

Планам молодых людей не суждено было сбыться. Вечером того же дня приехал Иван Александрович. Он вошел в номер, куда поселили Максима, огляделся.

— Максим Константинович! А давайте-ка прогуляемся за город. Не против?

— Не боитесь, что убегу?

Иван Александрович развел руками.

— Ну, что вы! Я вам доверяю.

— Ну, давайте прогуляемся.

Для прогулки Иван Александрович решил не использовать личную машину, а тут же, в гостинице, позаимствовал уазик.

Ехали не долго — максимум полчаса. Для разговора место было выбрано живописное. Выйдя из машины, задремавший было от дорожной качки Максим, огляделся и невольно охнул. За суетой последних дней он как-то не замечал ни белоснежных сопок, ни невыносимо ярких желтых и красных цветов на темно-зеленой траве, ни черного песка на побережье. Океанский горизонт четко, как линза, закруглялся, и это делало ощущение иной планеты завершенным.

— Нравится? — Иван Александрович показал на ближайшую сопку. — Как вы думаете, Максим Константинович, сколько до нее?

— Ну, километров пять.

— На самом деле пятьдесят.

— Ого!

— Это воздух, Максим Константинович. Камчатский воздух. — гордо сказал чекист. — Я ведь не родился здесь. Я, как и вы, — москвич. Меня сюда после высшей школы направили по распределению. Я обижался сначала, думал, что меня в глушь практически сослали. Думал, что поработаю тут пару лет, а потом — в Москву, в Москву. — улыбнулся он, — А потом, как приехал, увидел все это…. А работы здесь и в мирное время было навалом: диверсанты, контрабанда — всего достаточно. Скучать никогда не приходилось. Я очень горжусь тем, что у меня такая родина — «от чудских берегов до ледяной Колымы», — процитировал он старую песню. — Мне бы хотелось бы, чтобы так было бы и впредь.

— И так мы плавно подходим к сути нашего разговора.

— Циничный вы человек, Максим Константинович. Сразу видно — столичный житель.

— Ну, уж вряд ли циничнее полковника Службы Безопасности.

— Зря иронизируете. Я всю неделю, между прочим, сидел над вашим делом и несколько раз чуть не прослезился. У меня дочка вот сейчас взрослая почти — знакомится с молодыми людьми, провожают ее. То да сё. Но вот чтобы хоть один из кандидатов пешком за ней через всю Канаду, через Аляску… Впечатлило.

— Спасибо, что напомнили о том, что мне давно пора бы и дальше двигать — в Москву.

— А вот с этим проблемы. То есть в Москву-то — пожалуйста. Но — не напрямую.

— Иван Александрович! Ну, давайте уже оставим эти околичности и перейдем к делу. Что вы от меня хотите?

— Ну, хорошо! Хорошо! — чекист поднял руки вверх, как будто сдаваясь, — Тут вот какая штука — послание, о котором вы говорили, мы вскрыть оказались не в состоянии.

— Вот так-так!

— Не перебивайте. Так вот вскрыть не то самое письмо не получилось. Мы просто не смоги его найти. Но нам удалось вытащить другое письмо. Вот, почитайте.