Пепел стихий

На какое-то мгновение ему стало жалко Сифа и Юэна: они стояли на открытом месте, незащищенные и уязвимые. Юэн закрыл уши ладонями. Сиф, схватив наполовину наполненный мешок и прижав его к груди, пытался принять грозный вид, но от этого выглядел лишь еще больше испуганным.

— Кто тут? — закричал Сиф. Даже эхо не прозвучало в ответ, его голос пресекся, словно кто-то закрыл огромную дверь.

— Я ухожу! — всхлипнул Юэн и, спотыкаясь, бросился напролом через заросли. Сиф помчался за ним, но как раз в этот момент гул прекратился.

Сиф замер и оглянулся по сторонам, заподозрив ловушку.

Гул не возобновился.

Тогда Сиф вернулся, снова спустился в яму, потом вылез, фыркая от усилий. Он держал в руках какой-то большой предмет. Запихав его в мешок — что было довольно трудно, — он в последний раз взглянул на поваленные дубы, взвалил набитый мешок на плечо, прихватил лопату и отправился вслед за Юэном. Жосс подождал несколько минут, пока Сиф уйдет, затем покинул свое убежище и крадучись приблизился к поверженным деревьям. Рыцарь взглянул на тропу, по которой ушли Юэн и Сиф, потом на стоявшие вокруг деревья и подумал, что глаза предают его.

Или обман зрения, или…

Нет, никаких «или». Это было просто невыносимо.

Жоссу казалось, что он видит фигуру.

Фигуру человека. Судя по изяществу очертаний, это была женщина. В белом одеянии. Она стояла, немного наклонившись вперед, с большим жезлом в правой руке.

Должно быть, всему виной были глаза Жосса, которые увидели то, что существовало лишь в его воображении. Потому что, когда он энергично потер их и посмотрел снова, в чаще никого не было.

Жосс схватился за оберег. Он ощутил, как острие меча впилось ему руку, и резкая боль вернула его к реальности.

«Это лес так действует на меня, — сказал он себе. — Молчаливые настороженные деревья, древние выработки, разрушенные сооружения и храмы давным-давно исчезнувшего народа. А тот ужасающий гул, который я только что слышал, скорее всего, лишь странный отзвук ветра в кронах деревьев».

Однако ночь была спокойной и тихой.

Никакого ветра не было.

Призвав на помощь всю свою выдержку, Жосс старался убедить себя, что найдет всему разумное объяснение; что темные волны неведомой силы, внезапно прихлынувшие из глухого леса, не имеют к нему никакого отношения. Он решил, что у него нет причин оставаться здесь дольше — несмотря на всю важность его миссии, он, пожалуй, может вернуться в аббатство. Жосс уже собирался сделать первый шаг, когда другой звук, совсем не похожий на предыдущий, пронзил лес.

Нет, не гул. И уж тем более не мелодия — ничего похожего на музыку или пение. То был вопль.

Человеческий вопль, поначалу тихий, но быстро усилившийся до визга. Дрожащий высокий звук бесконечного отчаянного ужаса.

Внезапно он перешел в стон.

А когда эхо умолкло, в потревоженном лесу снова воцарилось безмолвие.

Окончательно растеряв жалкие остатки самообладания, не обращая внимания на колючки и густой подлесок, пытавшиеся удержать его, Жосс продрался сквозь заросли и со всех ног помчался по тропинке, что вела к внешнему миру.

СМЕРТЬ В ЛЕСУ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Вернувшись в аббатство, Жосс обнаружил, что, хотя было далеко за полночь, никто в общине не спал. Факелы, ярко горевшие во внутреннем дворе, рассеивали полумрак галереи.

После зловещей тьмы в глубокой чаще леса это было настоящим блаженством.

Жосс нашел аббатису в ее комнате. Дверь была открыта. Неожиданно ему пришло в голову, что в этих волнениях и ночных тревогах Элевайз хотела, чтобы ее монахини чувствовали: она рядом. Она — с ними.

Когда Жосс вошел в комнату, Элевайз встала.

— Аббатиса, я не нашел ее, — начал рыцарь, — но я думаю…

В тот же миг она заговорила, и ее лицо озарилось радостью.

— Она здесь! Сестра Калиста вернулась! С ней все в порядке, она цела и невредима!

— Слава Богу, — тихо сказал он.

— Аминь, — отозвалась аббатиса, а затем поспешно продолжила: — Сэр Жосс, вы не поверите! Она бесконечно сожалеет, что стала причиной всего этого беспокойства и забот. По ее словам, она отправилась на небольшую прогулку в лес и потеряла счет времени! Боже мой, вы слышали когда-нибудь такую бессмыслицу?

— Потеряла счет времени… — повторил рыцарь. Ему не хотелось признаваться аббатисе, но теперь, когда он знал лес лучше, чем она, Жосс слишком ясно представлял, как подобное могло произойти.

— Где она? — спросил рыцарь, стараясь не думать о таинственных чарах леса. — Вы сказали, что сестра Калиста цела и невредима, но она не простудилась?

— С ней все прекрасно! — Широкая улыбка говорила о том, что у аббатисы Элевайз упал камень с души. — Она на коленях в церкви аббатства. Полна раскаяния и, как я уже сказала, молит Всевышнего о прощении за то, что так сильно огорчила всех сестер.

Сестер… Жосс вспомнил о важном.

— Аббатиса, возможно, мой вопрос покажется вам странным, но знаете ли вы, где сейчас Эсиллт?