Пепел сгорающих душ

– Ну ящерка, пожалуйста… Мне надо в столицу. – Она попыталась похлопать рукой по его шее и едва не потеряла с таким трудом обретенное равновесие. – Ты же ведь хороший, верно?

Аагир мурлыкнул, выражая свое полное согласие с последним пунктом, и ласково ткнулся мордой ей в плечо. Силу удара он не рассчитал: Викаима пискнула и во второй раз съехала на землю.

– Ящерка… – Девушка расстроенно обхватила доверчиво потянувшуюся к ней голову и устало прижалась к костяным выростам на лбу аагира. – Ну как же мне объяснить?

Зверь издал протестующий звук и попытался высвободиться. Острая кость царапнула Викаиму по щеке, вызвав неожиданно острую боль. Девушка поспешно разжала руки и сделала шаг назад. Несколько капелек крови на зеленой чешуе казались неправдоподобно яркими, как драгоценные рубины.

Аагир мотнул головой и тоненько заскулил. Узкие щели вертикальных зрачков распахнулись темными колодцами.

Девушка механически коснулась раненой щеки, ощущая пальцами теплую влагу. Кажется, ящеры ненавидят кровь… Что же она наделала? Ведь все так хорошо начиналось!

Глаза аагира уставились прямо на нее, завораживая своей неподвижностью. В голову сумасшедшими вихрями ворвались странные мысли, непонятные и пугающие в своей чуждости. Лес обрел новые цвета, запахи стали невыносимо острыми. По спине скользнула волна жаркого тепла, растекаясь на все тело, закутывая невидимым коконом. Девушка согнулась в неожиданно накатившем приступе кашля, сплевывая на пестрые листья все новые и новые капли крови. Сознание ускользало, рассыпаясь на бесчисленное множество разноцветных бабочек. Она старалась взять в себя в руки, но разве можно приказать бабочкам не летать? И они вспорхнули ввысь, растворяясь в повисшей после дождя радуге.

Очнулась Викаима уже после полудня. Плотный слой облаков распался, образовав прорехи, чем не преминуло воспользоваться упрямое солнце.

Странные ощущения исчезли, да и вообще она почему-то чувствовала себя довольно отдохнувшей, чего с ней уже очень давно не случалось.

Аагир не улетел. Свернувшись в огромный чешуйчатый клубок, зеленый ящер грелся в солнечных лучах. Почувствовав пробуждение девушки, ящер миролюбиво потерся о ее руку и снова замер драгоценной статуей.

Викаима осторожно, чтобы снова не порезаться, погладила его по крупной голове, и предприняла еще одну попытку забраться верхом. То ли она привыкла к скользким чешуям, то ли они на солнце меняли свои свойства, но на этот раз все получилось без малейших проблем.

Девушка еще только раздумывала, как бы убедить аагира взлететь, когда тот плавно распахнул свои полупрозрачные крылья и мягко взмыл в небо. На миг сердце кольнула тень страха – а вдруг не удержится? Но страх тут же исчез, смытый сладостной эйфорией полета. Освежающим глотком рванулся в лицо ветер, принеся с собой запахи недавнего дождя и мокрой листвы. Небрежно скрепленные косы широким плащом разметались за спиной, вызвав у девушки смешок. Хорошо, что ее не видят сейчас наставники Храма – в обморок бы упали, не иначе.

Воспоминание мелькнуло и исчезло, как совершенно неважное. Здесь Викаиму не достать, небо принадлежит ей и только ей. Девушке казалось, что не аагир, а она сама покачивается на невесомых воздушных потоках, планируя с одного на другой, стремительно несется по ним, забираясь все выше и выше – туда, через облака, к ослепительно сияющему солнцу…

Сверху лес казался разноцветным лоскутным покрывалом. Яркие пятна сменяли друг друга, соединяясь и распадаясь в сказочном красоты узоре. Империя Света, раскинувшаяся так широко, что даже отсюда, с неба, ее невозможно охватить взглядом. Требовались многие и многие недели пути, чтобы пройти от высоких гор на западе, неприступно влетающих вверх, до низких гор на востоке, за которыми нет ничего, кроме безлюдных болот, населенных ядовитыми гадами.

На миг ей стало интересно, как выглядит отсюда Бездна. Но на севере, за узкой полосой мертвого леса, зияла пустота. Лишь в воздухе танцевали редкие радужные блики: неутомимое солнце все тщилось проникнуть за невидимый Барьер. Оттуда тянуло холодом и тленом, и Викаима поспешила отвернуться.

Лес расступился, поредел, уступая место человеческим селениям. Поползли маленькие и большие городки, перемежаясь россыпью деревень. Чем дальше от Бездны, тем ниже становились заборы, тем богаче постройки, тем ярче краски на покатых крышах. Вскоре среди домов замелькали и серебристо-зеркальные шпили – местные резиденции служителей Герлены. Конечно, до совершенства столичного Храма этим было невообразимо далеко, но все же и они поражали изяществом своих пропорций и светлой силой, дарующей мир и покой каждому страждущему.