Шемаков сплюнул на пол. Повисло молчание. Его можно было понять, он весьма неглупый человек и понимал, что рано или поздно все должно закончиться и, наверняка, стелил себе где-то соломку. Но пока всеми силами он честно выполнял свою работу, и в этом безумии и хаосе пытался наладить хоть какое-то полезное дело.
–Ладно, что я, да я лозунги даю. Рассказывай, ты-то как? Какими делами в Одессе?
–Я как и все,-пожал плечами Кильчевский. Когда только фронт остановился, я понял, что все кончено. Пока белые продвигались с азартом, без остановочно, можно было на что-то надеяться. Но когда наступление забуксовало, солдаты вдруг осознали, что врагов в разы больше, и от страха перед этой мыслью бежали изо всех ног назад.
–А почему не на Дон или Кубань?,-не сводя глаз со старого друга спросил Шемаков. Одесса падет гораздо быстрее и ты прекрасно понимаешь это.
–Не буду скрывать. Я знал, что ты здесь.
Шемаков грустно улыбнулся.
–Можно подумать, кто-то сомневался. И что ты хочешь?
–Хочу пока побыть тут некоторое время, пока… Пока все тут будут. А потом посмотрим.
–Чем я могу тебе помочь?
–Документы. Какие ты можешь мне сделать?
–Любые, кроме военных высших званий. Тут, извини, у меня не настолько большие полномочия. Хотя, если надо, могу сделать тебя полковником. Полков у нас много.
–Много полков?,-удивленно поднял глаза Евгений Яковлевич. А почему же они все не на фронте?
–Потому, что полки эти существуют только на бумаге и насчитывают пять-шесть канцелярских крыс штабистов. Который первый и последний раз держали оружие лет двадцать назад, во время присяги.
–А снабжение и жалование выдается, как на целый полк?,-криво ухмыльнулся Кильчевский.
–Ты начинаешь понимать основы здешней жизни,-открыто и по-доброму улыбнулся его старый друг. Все правильно, кому-то из генерального штаба это выгодно. Это параллельная мне структура и повлиять на это явное воровство мне не под силу. Полки регулярно распускают, расформировываются и собираются снова, уже под другими номерами. Вся документация теряется, сжигается и концов, в общем, не найти. Так что, может, хочешь стать представителем комендатуры при таможне?
–Что, есть даже такая должность?
–Есть, я ее только что придумал. Сейчас оформлю все документы и назначу тебя своим заместителем. А меня многие знают и мои крутые меры. Сейчас… Какие данные вписывать? Настоящие?
–Ну да, пиши настоящие. Кильчевский Евгений Яковлевич.
–Так… Какая тут самая грозная печать… Вот, эта красная… Готово! Поздравляю тебя, теперь ты на государственной службе. Жалование небольшое, может даже, когда-нибудь его и получишь.
Мужчины улыбнулись.
–Тебе деньги нужны? У меня тут есть немного.
–Да, если можно.
–Держи. Ты что вечером делаешь? Не хочешь прогуляться в кино? Я хочу тебя кое с кем познакомить.
–Какая интрига. Вроде, пока ничего не планировал. Хочу город осмотреть, особенно порт. На всякий случай.
–Договорились. Приходи к семи сюда, я тебя заберу и прокатимся. Да, еще,– Шемаков помялся. Ты лучше не показывай лишний раз свой маузер, он выглядит слишком… как сказать… по-революционному.
–Извини, ты прав,-Евгений Яковлевич поднялся и немного сместил назад кобуру. Ну, до вечера.
Глава 4.
Выйдя из здания, он обнаружил, что за время беседы улицы Одессы укутал первый снег, нежный и трогательный, и немного припорошил ту грязь и мусор, которые так бросались в глаза. Теперь будто снова город вернулся в те невинные годы, когда жизнь была хороша, и все были твердо уверены, что завтрашний день будет точно не хуже сегодняшнего. Кильчевский бродил по городу, пока не очутился рядом с неприметным входом в ресторан. До вечера было еще много времени, в свою пустую комнату идти не хотелось, поэтому он решил согреться внутри. Рестораном это заведение можно было назвать с большой натяжкой. Скорее, это был кабак с претензией на искусство, однако, надо быть честным, мебель оказалась довольно добротной, а зал обслуживали два официанта. В углу же стоял рояль, за которым легко наигрывал веселые мелодии худой молодой человек.
Кильчевский сел в темном углу, спиной к стене и попросил принести себе жаркое и водку. В ожидании заказа он осматривал посетителей. В основном, это были младшие офицеры, пьяные или на пути к этому. Сидела небольшая группа купцов, которые обсуждали свои дела. Напротив, через зал сидели, кажется, контрабандисты, мрачные и недобро поглядывающие на публику. Несколько человек еще крайне сомнительного вида разбавляли эту и так не слишком приветливую компанию.