Пепел. Книга первая

– Боже мой. – театрально закатывает глаза. – Я и забываю иногда что все это стадо ничего не знает. Как ты думаешь, по какому принципу собрали людей что живут здесь? Ведь люди, находящиеся в моем распоряжении совершенно разные, они жили в разных краях страны и занимались совершенно обычными вещами, когда за ними приезжали машины, прилетали вертолеты и начали свозить сюда? Как ты думаешь, почему именно раз в год и именно двадцать самых лучших из этого отребья идут на верх? Как думаешь, почему ни один ни вернулся? Ответ очень прост – так надо. Большего я тебе не скажу, а если ты скажешь слово хоть кому то, во-первых, тебе не поверят. Во-вторых, я вырежу твой язык и конечно же, в-третьих, твоя мама умрет. Всё ясно?

– Да. – в голове проносится только одна мысль «Мама жива, я не виновата в ее смерти», огромный камень с души просто ухнул в небытие и не смотря на физическую боль, из глаза скатывается слеза счастья и умиротворения.

– Где доказательства того, что она жива, в комнате всё в крови. – вторая мысль, на верху есть люди. Живые. Если Сенатор не врет, конечно.

– Мое слово – вот твоё доказательство. – решил лишний раз указать на свою значимость. – А кровь это моего бывшего помощника, у него видите ли совесть проснулась. Ну да ладно всё улажено. Сейчас за дверью уже ждёт свидетель, что заключит наш брак, а после мы с тобой спустимся проводить наших добровольцев в путь. Но до этого хочу тебе кое-что показать. – Встаёт и протягивает мне руку, для меня это не просто рука – это олицетворение пут, которыми я скована. Сейчас не время делать глупые поступки. Хоть раз нужно подумать, потом сделать. Вкладываю свою здоровую правую руку в его большую и влажную ладонь, от чего мне становится противно от себя самой. Я иду у него на поводу из-за страха, возможно, я буду самая быстро умершая жена сенатора, а жить я хочу и даже очень. У меня снова есть цель. Это самое главное. Знаете, в определённый момент своей жизни я думала "лучше умереть чем что-либо", но сейчас, когда сама смерть ведёт меня в соседнюю комнату я понимаю, что хочу ЖИТЬ. Мама жива, я должна её найти. Осталось придумать план.

Открывает дверь и перед глазами начинает рябить от изобилия цветов, ярко желтая кровать с такими же яркими синими подушками, каждая стена другого цвета: голубой, зелёный, даже розовый, но привлекло мой взгляд вовсе не изобилен красок, а клетка с кроваво красными прутьями что стоит у изножья кровати, с открытой дверцей, а внутри лежит подвенечное платье.

– Иди примерь. – не могу себя заставить двигаться. – Я сказал иди примерь, в этом ты будешь в нашу брачную ночь. Я имею в виду… в клетке…– его грудь сотрясается от смеха, этот имбецил считает, что смешно пошутил, ну конечно же. Но во всем этом есть и приятная сторона, я забираю у него свою руку и иду к клетке.

– Я боюсь его замарать в крови. – останавливаюсь.

– О не переживай, в этом тебя увижу только я. И в любом случае, оно, замарается в крови.

Наклоняюсь к дверце и аккуратно достаю платье здоровой рукой, но я не смотрю на него. Понимание того, что эта клетка для МЕНЯ тянет тяжелым камнем вниз всю мою былую уверенность.

– Залезай! – слышу голос прямо за моей спиной. Не могу этого сделать, ведь тогда я буду полностью ему подвластна, я не смогу, ни сбежать, не дать отпор. Я в прямом смысле буду в клетке.

Выпрямляюсь и оборачиваюсь, держа в здоровой руке злосчастный подвенечный наряд. Струйка пота стекает по позвоночнику. Если ослушаюсь – будет нечто ужасное. Он предупредил.

– Раздевайся и залезай! Я не намерен ждать – делает шаг ко мне, я от него. Упираюсь спиной в клетку. Сердце так колотится в груди будто я пробежала марафон. В моей голове такой сумбур мыслей, сначала я думала, что моя мама мертва и это по моей вине, потом я узнала, что она жива, но я ее больше не увижу. Все наше существование здесь – было обманом, оказывается, что на верху есть жизнь и даже целые города. И конечно я не могу в голове смирится с тем, что теперь я его рабыня без каких-либо прав. Все мое нутро против этого.

– Я предупреждал тебя. – тянется рукой ко мне, но я делаю рывок в сторону и бегу к двери. Куда бегу не знаю, но видимо инстинкт самосохранения знает, что нужно делать. Вот дверь из кабинета, она так близка и далека одновременно, моя рука тянется к ручке и тут резкий рывок назад. Выбило воздух. Он схватил меня за раненую руку и комнату прорезал мой болезненный крик, в эту же секунду сенатор хватает меня за горло и ударяет о дверь спиной – поднимая меня за шею вверх. Кричать я больше не могу, но пытаюсь оторвать его руку от себя и брыкаюсь как рыба на льду, но это мне не помогает – нет воздуха и перед глазами уже начали плясать чёрные точки- его лицо то расплывается, то снова становится единым – он что-то говорит мне, но я слышу только гул....

Я не могу потерять сознание. Нет. Нет. Нет.