Пепел и сталь

— Венчер, — сказал он наконец. — Последние несколько лет они на самом верху. Держат постоянную охрану в несколько сотен человек, к тому же у них добрых две дюжины туманщиков.

Кельсер кивнул:

— Отлично, значит, туда я и направлюсь. У них наверняка есть атиум. — Он открыл мешок и достал оттуда темно-серый плащ.

Этот плащ, большой и широкий, не был сшит из одного куска ткани. Наоборот, он состоял из сотен длинных, похожих на ленты полос. Они скреплялись между собой на плечах и груди, а дальше лежали свободно, хотя частично накладывались одна на другую.

Кельсер надел это странное одеяние, завязав у горла. Полосы ткани шевелились, извиваясь, как туман.

Доксон тихонько вздохнул:

— Никогда не видел так близко кого-нибудь в этой одежде.

— А что это? — негромко спросила Вин, и ее голос в тумане прозвучал как шелест.

— Плащ рожденных туманом, — ответил Доксон. — Они все носят такие. Это что-то вроде членского билета в их клубе.

— Его цвет и конструкция предназначены для того, чтобы скрывать человека в тумане, — пояснил Кельсер. — А заодно он предупреждает городских стражников и других рожденных туманом: не беспокойте! — Он резко повернулся вокруг собственной оси, и полосы ткани эффектно взлетели в воздух. — Думаю, мне он к лицу.

Доксон демонстративно прикрыл глаза.

— Хорошо, — сказал Кельсер, наклоняясь и доставая из мешка тканый пояс. — Дом Венчер. Мне следует знать еще что-то?

— Предполагается, что в кабинете лорда Венчера есть сейф, — сообщил Доксон. — Видимо, там он и держит запасы атиума. Кабинет на третьем этаже, через три комнаты от южного балкона. Но будь осторожен, в Доме Венчер, кроме стражи и туманщиков, есть еще около дюжины туманных убийц.

Кельсер кивнул, прилаживая пояс, — на нем не было пряжки, зато были две пары небольших ножен. Достав из мешка стеклянные кинжалы, Кельсер проверил, нет ли зазубрин, и сунул их в ножны. Потом сбросил ботинки и снял носки, оставшись стоять босиком на холодных камнях. Вместе с ботинками он избавился от последней частицы ненужного металла, и теперь у него были только монеты в кошельке и три флакона с металлами на поясе. Он выбрал самый большой из них, выпил содержимое, а пустой флакон протянул Доксону.

— Ну, я пойду? — вопросительно произнес он.

Доксон кивнул:

— Удачи.

Стоявшая рядом Вин с огромным интересом наблюдала за приготовлениями Кельсера. Тот бросил на нее быстрый взгляд. Девушка казалась тихой, застенчивой малышкой, но в ней скрывалась сила, которая поражала даже рожденного туманом. Да, конечно, она немного страдала паранойей, но была не робкого десятка.

«Тебе тоже выпадет шанс, детка, — подумал Кельсер. — Просто не сегодня».

— Ну что ж, — сказал он, доставая из кошелька монету и швыряя ее вниз. — Похоже, мне пора. Увидимся позже в лавке Колченога.

— Конечно.

Кельсер повернулся и пошел к краю крыши. А потом прыгнул с нее.

Туман закружился возле него. Кельсер воспламенил сталь, второй из базовых алломантических металлов. Светящиеся голубые лучи рассекли воздух, но видел этот свет только сам Кельсер. Каждый луч начинался в его груди, рядом с металлом-источником. Линии были неяркими, и это означало, что они указывают на небольшие металлические предметы: дверные петли, гвозди и прочую ерунду. Когда туманщик поджигал сталь или железо, голубые лучи устремлялись к любым металлическим предметам, если те находились достаточно близко и были достаточно велики.

Кельсер выбрал тот луч, что тянулся прямо вниз, к брошенной им монете. Разжигая сталь, он оттолкнулся от монеты.

Его падение тут же остановилось: Кельсера подбросило в воздухе, повлекло прочь от монеты. Он оглянулся по сторонам, выбрал оконную задвижку, мимо которой пролетал, и оттолкнулся от нее, чтобы изменить направление полета. И мягко двинулся через улицу, к зданию, стоявшему напротив воровской берлоги.

Он легко приземлился на крышу, пригнулся и быстро перебежал на противоположную сторону. У края он помедлил, всматриваясь в клубящийся туман. Воспламенив олово, Кельсер почувствовал, как оно ожило в груди, обостряя его ощущения. И сразу туман показался не таким плотным. Это не значило, что ночь стала светлее, просто теперь Кельсер видел и ощущал много лучше. Он даже различал вдали, на севере, большое строение. Крепость Венчер.

Кельсер не стал гасить олово — оно тлело медленно, так что можно было не опасаться, что оно закончится. Пока Кельсер стоял, туман понемногу обволок его тело. Пряди тумана извивались, образуя медленный водоворот возле Кельсера. Туман знал его, туман стремился к нему. Туман чувствовал алломантию.

Кельсер оттолкнулся от металлической каминной трубы позади и отправил тело в длинный прыжок. Одновременно он бросил монету, и крошечный кусочек металла сверкнул в темноте. Он оттолкнулся от монеты до того, как та упала на землю, и от удара она с бешеной силой впечаталась в мостовую. В ту же секунду Кельсер устремился вверх, закончив прыжок длинной дугой.