Пепел и пыль

Едва карета графа выезжает за ворота, отец зовет меня в кабинет. Приходится в подробностях рассказать ему, что случилось ночью и что этому предшествовало. Причем забраться в прошлое понадобилось достаточно глубоко. Впрочем, некоторые детали все же не озвучиваются. Когда я замолкаю, на лице старого барона блуждает задумчивое выражение. Не слишком ли я был откровенен? Но он вдруг улыбается, хлопает ладонью по столу и говорит:

– Я рад, что у меня такой сын… Кстати, ты действительно зря переживаешь, что будешь выглядеть перед императором неотесанной деревенщиной. Я видел, как на тебя реагировали люди во время нашей поездки. Среди них были те, кто видел маленького Сайнела. Не все были уверены, что ты действительно мой сын, но в том, что ты по повадкам – настоящий дворянин, не усомнился никто.

– Спасибо, отец. Эти твои слова для меня очень важны.

На этом месте наш разговор прерывается появлением Мерстена – прибыли повозки из Танора. На меня же внезапно наваливается сонливость – похоже, запас бодрости оказался маловат, и я отправляюсь досыпать.

Обед я благополучно проспал, будить меня не стали – отец запретил. А за ужином он принялся давать давать советы к моему завтрашнему «выходу в свет». Честно говоря, мою голову переполняли далекие от завтрашнего действа мысли, но я понимал, что это обедать я буду с графом, а вот наблюдать за мной будет, возможно, довольно много любопытных – и не обязательно дружелюбных – глаз. Так что добрый совет лишним не станет.

После ужина мы продолжили разговор в кабинете. Когда тема застольного этикета была исчерпана, отца снова потянуло на воспоминания о славном прошлом нашего рода. Мы об этом, конечно, уже говорили, и не раз, но белых пятен еще оставалось много. Я не уловил, как и когда мысли старого барона совершили очередной скачок, но, услышав, что он говорит о призраке Недриана, я словно проснулся:

– Отец, а ты сам видел… первого из Таноренов?

Я знал, что честный ответ будет отрицательным, но мне было интересно, что он скажет.

– Нет. Не видел. Последний раз он показывался лет двести назад… моему прапрадеду. И то перед смертью… Но ее вестником он не был. А почему ты спросил?

Вот как, Недриан тоже говорил про два века. То есть никто не пытался приписать себе общение с духом предка. Значит, к таким вещам в нашем роду всегда относились серьезно – даже когда дар перестал проявляться. Кстати, почему перестал? Может быть, я не первый в роду, кто на самом деле не прямой наследник? Хм, а с чего бы это вдруг мне пришла в голову эта не слишком светлая мысль? Недриан ни о чем таком не говорил, а ему врать никакого резона. К тому же я ведь мог его видеть, а я чужак… Или нет? А если сказать отцу, что…

– Я говорил с ним.

– Ты? Когда?!

– В первый же день в Таноре. Когда мы прибыли в замок, точнее, когда вышли из усыпальницы, Недриан стоял рядом с Арховеном.

– Но…

– Да, я знаю, что его никто не видел. Кроме меня. Правда, понял это не сразу. А потом вечером он пришел ко мне, и мы говорили. И замок он мне показал… Наверное, все думали, что я просто брожу по коридорам, но на самом деле… Ну, ты понимаешь…

Я вытаскиваю из-под рубахи висящий на шнурке потертый медальон с родовым гербом.

– Это он мне дал… То есть показал, где лежит.

– Невероятно… – только и говорит отец. Потом в его глазах словно вспыхивает пламя.

– Ты знаешь, что это, Сайнел?

Я отрицательно качаю головой – Недриан не объяснил мне, что за вещицу он мне подсунул.

– Этот медальон… Мой младший сын потерял его где-то в замке за год до начала войны… Но это значит, что ты – действительно мой сын, не потому, что я так решил, что я так хочу, не потому, что это и в твоих интересах, а потому что больше никто…

М-да, Ургис явно не считает, что голос крови тут может быть совершенно ни при чем. А ведь то, что призрак указал мне на медальон, вовсе не означает, что это я его туда положил. Во всяком случае, я такого не помню. Но мне-то зачем его в этом разубеждать? Тем более что Недриан действительно признал меня. Но выпускать это из-под контроля нельзя.

– Только, отец… Унару об этом говорить не стоит. Во всяком случае, сейчас. Пусть пока продолжает считать, что я случайный прохожий, который всего лишь идеально вписался в обстоятельства.

– Но почему, Сайнел? – В глазах старого барона появляется искреннее недоумение.

– Прости, отец, но я пока и себе не могу объяснить. Но поверь, что так надо.

– Ладно, будь по-твоему. – Он устало поднимается с кресла. – Все это так неожиданно. Пожалуй, ты прав. Не будем спешить. Главное, что я об этом знаю… Мы знаем.

То, как начинается утро, неожиданно утверждает меня в мысли, что я поступил правильно, рассказав отцу о Недриане и показав ему медальон. Эффект действительно превосходил все ожидания. Ургис вел себя так, словно мне не тридцать три, а тринадцать. И сам словно помолодел. Правда, не думаю, что двадцать лет назад он был так мягок с младшим сыном.

В целом же первая половина дня прошла довольно суматошно. Так что когда отцу доложили о приезде графа Урмарена, я лично вздохнул с облегчением.