Пеп Гвардиола. На пике

Когда Пеп вспоминает свое детство в деревне, своих родителей и долгие игры на площади, он держит в голове не какой-то конкретный момент, а наполняется единственным чувством, с которым связаны эти воспоминания: счастьем. Радостью в чистейшей и самой простой ее форме. И это ощущение приходит к нему каждый раз, когда он возвращается с визитом к родителям, или к тете Кармен, или к дяде Хосе, или к кому-нибудь еще из родственников, которые еще живут в Санпедоре – он просто сидит с ними на площади и разговаривает до тех пор, пока поблизости не появляется легион восторженных поклонников.

В годы своего детства Пеп возвращался домой на закате солнца и загонял мяч в угол своей спальни, скромного обиталища, украшенного постером Мишеля Платини: футбольного идола в то время, когда Гвардиоле было десять лет. Гвардиола никогда не видел его игры – в те годы по телевидению мало показывали международные матчи – но он слышал, как его отец и дед говорят о талантах игрока «Ювентуса», о его лидерских качествах и ауре победителя. Все, что Пеп знал о Платини, укладывалось в мудрые слова старших и постер с изображением элегантного француза – с мячом в ногах, голова поднята, глаза скользят по полю, выискивая возможность для паса. Это была любовь с первого взгляда. Пять лет спустя юный болл-бой с «Камп Ноу» по имени Пеп Гвардиола будет очень стараться заполучить автограф Платини после матча, но не преуспеет в этом стремлении и получит в итоге полезный урок. Эту историю мы расскажем позже.

Будучи прилежным учеником своей деревенской церковной школы, Пеп прослыл среди учителей tros de pa – «хлебной крошкой», как называют в Каталонии степенных воспитанных детей – всегда готовым впитать новые знания и оказать помощь в церкви. Чуть ли не самой серьезной попыткой бунта Гварди было его раннее исчезновение в один из дней, когда отец попросил подсобить с укладкой камня. Он всегда выглядел так, словно ничто не способно его взволновать, и это качество пригождалось в деревенских театральных постановках, где ему часто отводили роль ангела.

Пеп перебрался в католическую школу La Salle de Manresa, что в нескольких милях от его родного дома, когда ему исполнилось семь лет: то был его первый исход. Обстановка там была строгой, и ему пришлось быстро адаптироваться к незнакомому окружению и новым учителям – брат Виргилио несет ответственность за первые слова, что Пеп сказал на английском, на языке, на который он теперь так легко переключается на лигочемпионских пресс-конференциях, когда ему приходится отвечать на вопросы международных СМИ. Так же, как и на итальянский и, само собой, каталанский и испанский. Ах да, и французский тоже.

В La Salle его личные качества продолжили формироваться и развиваться: он был очень требовательным к себе, одаренным природным обаянием и совершенно помешанным на футболе; но помимо прочего, Пеп показал себя великолепным слушателем и словно губка впитывал знания ото всех вокруг, особенно от старших. Он был немного выше и худее большинства ребят, отчасти потому, что никогда не стоял на месте – по крайней мере, так думает его мать – и все еще считался первым игроком, кого футбольные капитаны брали в свои команды, а когда команд не было, оставался единственным участником своей любимой игры «Не дай мячу упасть». Он играл в нее сам с собой, ведь смысла соревноваться не было – никто не мог его победить.

Во время одной из таких игр в La Salle его заприметила пара скаутов из клуба «Химнастик Манреса» – лидерские способности и игра в пас «проволочного парня» буквально бросались в глаза. С благословения своего отца Валенти он начал тренироваться с «Химнастиком» два или три раза в неделю и быстро усвоил несколько ключевых принципов: «Никого не топчи, но и не позволяй никому топтать себя; держи голову высоко поднятой; играй в два касания; держи мяч на земле». Если золотые дорожки к успеху прокладывают тренеры, то Пеп начал в идеальной академии.

Пожалуй, совершенно естественно то, что дети из деревеньки Пепа болели за «Барселону», особенно учитывая то, что фанат «Эспаньола» тут жил только один. И этот фанат «Эспаньола» оказался дедом Пепа: на стенах семейного дома даже висел плакат с эмблемой этого клуба. Но предпочтения старика не оказали никакого влияния на выбор Пепа: «Мой дед был милейшим человеком во всем мире, у него было такое большое сердце, что, казалось, оно готово выпрыгнуть из груди. Он был очень сострадательным, так что он видел своим долгом болеть за более слабую и маленькую команду. В нашей деревне не было ни одного фаната «Эспаньола», за исключением деда».