Насколько все было иначе по сравнению с первым его уходом, одиннадцать лет назад, когда он сыграл свой последний матч за «Барселону», а после него оказался на руках партнеров Луиса Энрике и Серхи Бархуана, которые выносили его с поля. Не все тогда остались на стадионе, чтобы увидеть прощание. В ту ночь не было запланированных послематчевых празднеств, торжественных речей и панегириков, как не было и заплаканных дедушек или возбужденных юнцов, снимающих момент на камеру. Тогда он тоже прогулялся по темному и пустому стадиону с Крис и своим агентом.
В качестве игрока он получил порцию жесткой критики за свое решение об уходе из клуба по истечении контракта, толпа освистала его, несправедливо обвинив в попытках набить себе цену. То, что он был капитаном, иконой клуба и уже прожил тридцать лет жизни, в расчет никем не бралось. Когда клуб, который ты обожал с детства и которому служил столько лет, оборачивается к тебе спиной столь жестоким образом, без какого-либо ясного мотива, принять это очень нелегко, в особенности такому человеку, как Пеп, очень чувствительному к критике. Именно тогда он прекрасно выучил урок – уходить нужно всегда вовремя, так он и поступил, будучи тренером.
Его второе прощание с «Камп Ноу» вышло самым трогательным, самым проникновенным и честным из всех, что случались на этой сцене, с которой сходившие с нее герои и тренеры слишком часто не имели возможности достойно попрощаться. Гвардиола ушел из клуба так, как не смогли уйти из него Кройф и Райкард, которые завершали свою карьеру в клубе на спаде и без единодушного одобрения фанатов. Громкие голоса критиков раздавались и когда Луи ван Гал, двукратный победитель чемпионата, посмел вернуться в клуб вторично в роли главного тренера.
«Наследие? Для меня это воспоминания обо всех этих людях, надеюсь, оно будет со мной всегда», – сказал Пеп через несколько дней. Баннер на стадионе «Вильямарин», выставленный болельщиками на последнюю игру Пепа в чемпионате, говорил от лица фанатов, обожавших его: «Пеп, твой футбол показал нам верный путь».
Гвардиола защищал клубные ценности и учил людей особенному способу поддержки «Барсы» и ее дел. Станет ли этот путь новым для
Но пока некоторые круги по-прежнему держались старого стиля, «Камп Ноу», фанаты демонстрировали явные признаки того, что команда изменила историю, и ее заслуги простираются гораздо дальше выигранных титулов. Реакция публики на последнее поражение в «Эль Класико» была впечатляющей. Вместо того чтобы сдаться или начать сомневаться, тысячи каталонцев в едином порыве подали голос в поддержку Пепа и его команды, чтобы те знали, что болельщики вместе с ними, что они заслужили признания и верности, независимо от результата.
Быть может, фанаты и изменились, но влияние окружения все еще оставалось губительным. Определенному сектору в «Барселоне» вполне хватило ухода Пепа, чтобы вернуться к прежним дням, словно они и не заметили произошедшей огромной перемены, приключившейся с клубом на соревновательном уровне. Пока Гвардиола был рядом, никто не покушался на гармонию. И он сам прилагал усилия для того, чтобы находиться ото всех на равном удалении – он всегда тепло отзывался о бывших президентах: Лапорте, Нуньесе и даже Гаспаре – и всегда был дружелюбен с Росселем, с которым у него сложились неплохие отношения, несмотря на то, что им так и не удалось достичь определенного уровня взаимного доверия.
«Я отхожу в сторону, я не хочу, чтобы мое имя упоминали. Я ухожу и хочу, чтобы меня оставили в покое», – предупредил Гвардиола. Но перед последней игрой сезона слово взял Жоан Лапорта: «Нынешний совет директоров одержим идеей разрушения всего того, что построили мы, включая и Пепа… они могли сделать гораздо больше для того, чтобы удержать его». Йохана Кройфа тоже попросили высказать мнение, равно как и Карлеса Решака. Силу Росселя проверяли, шаги Гвардиолы контролировали. Начали ходить самые разные слухи: о конфликтах между Вальдесом и Месси, которых поссорил Кейта; о том, что аргентинская звезда перестала контролировать свой гнев; о предполагаемом разладе между Пепом и Тито Вилановой и даже Пепом и Андони Субисарретой.