Пентаграмма

В восемь часов в зале для совещаний снова собралась четверка ведущих следователей и Эуне.

Харри доложил о встрече на вилле Балле и сказал, что Олауг Сивертсен отнеслась к делу довольно спокойно. Разумеется, она испугалась, узнав, что, возможно, попала в зону внимания серийного убийцы, но паниковать не стала.

– У Беаты возникла мысль: пускай она какое-то время поживет у сына, – добавил Харри. – По-моему, мысль здравая.

Волер покачал головой.

– Почему нет? – удивился Харри.

– Преступник может наблюдать за будущим местом преступления. Если мы начнем что-то там менять, рискуем его спугнуть.

– То есть ты предлагаешь использовать старую, ни в чем не повинную женщину как… как… приманку? – Беате хотелось скрыть свою злость, но лицо заливалось краской.

Волер некоторое время смотрел на Беату, а она смотрела на него. Когда пауза затянулась, Мёллер уже открыл было рот, чтобы сказать хоть что-нибудь – неважно, что и каким голосом, – но Волер его опередил:

– Главное для меня – поймать этого человека, чтобы все могли спать спокойно. А за бабулей, насколько мне известно, придут только на следующей неделе.

Мёллер рассмеялся – неестественно и громко, потом, почувствовав эту неестественность, еще громче.

– Все равно она никуда не уедет, – сказал Харри. – Ее сын давно живет где-то за границей.

– Вот и хорошо, – ответил на это Волер. – Что до общежития, оно почти пустое, как обычно в каникулярное время. Мы переговорили с оставшимися и попросили их завтра быть дома. Лишней информации давать не стали, сказали, что хотим поймать домушника на месте преступления. Всю аппаратуру наблюдения установим ночью. Надеюсь, в это время наш преступник спит.

– А отряд быстрого реагирования? – спросил Мёллер.

Волер улыбнулся:

– Радуются.

Харри выглянул в окно, пытаясь вспомнить, каково это – радоваться.

Когда Мёллер завершил совещание, Харри отметил про себя, что пятна пота под мышками у Эуне по очертаниям стали напоминать Республику Сомали.

Они остались втроем. Мёллер достал из холодильника четыре бутылки «Карлсберга». Эуне радостно кивнул, Харри коротко покачал головой.

– Зачем он дает нам ключ к коду, чтобы мы смогли разгадать его следующий шаг? – спросил Мёллер, открывая бутылки.

– Он пытается рассказать нам, как его поймать, – ответил Харри, открывая окно.

С улицы тут же ворвались мошки-однодневки, отчаянно стремящиеся продлить свое существование, и звуки летнего городского вечера: прошумела машина, прозвенел чей-то смех, чьи-то каблучки быстро простучали по асфальту. Люди радовались жизни.

Мёллер недоверчиво посмотрел на Харри, потом на Эуне – в поисках подтверждения, что Холе окончательно свихнулся.

Психолог сложил пальцы шпилем перед своим бантом и высказал свое просвещенное мнение:

– Возможно, Харри прав. Не новость, что серийный убийца иногда рискует и помогает следствию, потому что в глубине души хочет, чтобы его остановили. Если верить психологу Сэму Вакнину, серийные убийцы желают, чтобы их поймали и наказали, чтобы удовлетворить свое садистское супер-эго. Я же больше склоняюсь к теории, что им нужна помощь, чтобы остановить чудовище внутри себя. Желание быть пойманным – это в какой-то степени объективное осознание собственной болезни.

– Так они в курсе, что психи?

Эуне кивнул.

– Наверное… – тихо сказал Мёллер, поднимая бутылку, – паршивое ощущение. – И он отправился перезвонить журналисту из «Афтенпостена», который интересовался, поддерживает ли полиция Комитет по охране материнства и детства, который не рекомендовал выпускать детей на улицу без присмотра.

Харри и Эуне остались слушать у окна звуки незасыпающего Осло. Шум, крики с вечеринки вдалеке, песни «Строук» временами прерывались криком муэдзина, призывающего мусульман на молитву. Неизвестно почему, его голос приобретал какое-то металлическое звучание – это казалось кощунственным, но по-своему завораживало.

– Из чистого любопытства спрошу, – начал Эуне. – Что сыграло решающую роль? Как ты догадался про пятерку?

– В смысле?

– Я немножко понимаю в творческом процессе. Так что случилось?

Харри улыбнулся:

– Скажем так, последним, что я увидел перед тем, как заснуть под утро, были электронные часы рядом на столике. Он показывал три пятерки. Три женщины из пяти.

– Удивительно у тебя мозги работают, – сказал Эуне.

– Ну… – протянул Харри. – Один знакомый, который смыслит в кодах, говорит, для того чтобы расшифровать, надо ответить на вопрос «зачем». Тут уже ответ не «пять».

– Так зачем?

Харри зевнул и потянулся.

– А вот это по вашей части, Столе. Я не против, если мы просто его поймаем.

Эуне с улыбкой посмотрел на часы и встал.

– Харри, ты удивительный человек. – Он надел твидовый пиджак. – Знаю, ты последнее время пил, но сейчас выглядишь получше. Дела пошли в гору?

Тот покачал головой:

– Просто трезвый.

К вечеру Осло принарядился, словно к празднику, разноцветными рекламами и вывесками.