Читаем Пентаграмма полностью

Потом сердце снова забилось. Фонарик еще горел, и Харри дернулся за ним, но тот упал на пол и описал круг. Тень странной фигуры в бешеном танце заскакала по стенам.

Потом зажглась верхняя лампа.

Свет ударил в глаза, и Харри непроизвольно заслонил лицо руками. Прошло несколько секунд – ни выстрелов, ни ударов. Харри опустил руки.

Он узнал мужчину перед собой.

– Скажите на милость, чем вы тут занимаетесь? – спросил мужчина.

На нем был розовый халат, но все равно не верилось, что он только что проснулся. Прическа выглядела идеальной.

Это был Андерс Нюгорд.

– Я проснулся от шума наверху. – Нюгорд нацедил Харри чашку кофе. – Сразу решил, что в мансарду забрался вор, который узнал, что в квартире никого нет.

– Понятно, – сказал Харри. – Но я, кажется, запирал за собой дверь.

– Я взял дубликат у консьержа. Так, на всякий случай.

Харри услышал шарканье и обернулся.

В дверном проеме возникла Вибекке Кнутсен – в ночной рубашке, с сонным лицом и растрепанными рыжими волосами. Без макияжа и в холодном свете кухни она выглядела старше, чем в той версии, которую Харри видел раньше. Заметив его, она вздрогнула:

– Что случилось? – Ее взгляд метался между Харри и Нюгордом.

– Проверял кое-что в Камиллиной квартире, – поспешил ответить Харри, заметив ее испуг. – Сел на постели отдохнуть и уснул на несколько секунд. Ваш муж услышал шум, поднялся и разбудил меня. Устал я за день.

И он, не зная зачем, демонстративно зевнул.

Вибекке взглянула на своего сожителя:

– Что это на тебе?

Андерс Нюгорд посмотрел на розовый халат, как будто сам увидел его впервые:

– Ой, я, наверное, выгляжу по-дурацки! – Он хохотнул. – Я купил его в подарок тебе, дорогая. Лежал в чемодане. В спешке ничего больше не нашел. Держи.

Он ослабил пояс, снял халат и кинул его Вибекке.

– Спасибо, – только и смогла выдавить она.

– Кстати, а ты-то почему не спишь? – Нюгорд продолжал глупо улыбаться. – Разве ты не приняла снотворное?

Вибекке в смущении посмотрела на Харри.

– Спокойной ночи, – пробормотала она и исчезла.

Андерс подошел к кофемашине и поставил на нее свою чашку. Его плечи и спина были бледными, почти белыми, а предплечья – загорелыми, как у дальнобойщика летом.

– Обычно она ночью спит как сурок, – произнес он.

– А вы, надо думать, нет.

– Почему вы так думаете?

– Откуда бы вам иначе знать, что она спит как сурок?

– Она сама так говорит.

– А вы просыпаетесь, только когда слышите шаги наверху?

Андерс посмотрел на Харри и кивнул:

– Вы правы, Холе. Я плохо сплю. Не так-то легко заснуть после того, что случилось. Лежишь, думаешь, строишь версии.

Харри отпил из чашки:

– Не поделитесь?

Андерс пожал плечами:

– Я не так много знаю о массовых убийцах. Если этот – из них.

– Не из них. Это серийный убийца. Большая разница.

– Ну да, а вы не заметили, что у жертв есть что-то общее?

– Все они – молодые женщины. Что-то еще?

– Все они были или оставались неразборчивыми в половых связях.

– Что?

– Почитайте газеты. То, что написано об их прошлом, говорит само за себя.

– Но Лисбет Барли – замужняя женщина, и, насколько нам известно, она была верной женой.

– В супружестве – да. Но до этого она выступала в группе, которая разъезжала туда-сюда и играла на дискотеках. Не будьте наивны, Холе.

– Хм… И какой вывод вы делаете?

– Убийца, который берет на себя смелость выносить другим смертный приговор, считает себя Богом. А в Послании к евреям, глава тринадцатая, стих четвертый, говорится: «блудников же и прелюбодеев судит Бог».

Харри кивнул и посмотрел на часы.

– Я запишу, Нюгорд.

Андерс постучал пальцами по чашке:

– Нашли, что искали?

– Да, я нашел пентаграмму. Полагаю, вам известно, что это такое, раз вы занимаетесь церковной утварью.

– Вы имеете в виду пятиконечную звезду?

– Да. Как Вифлеемская. Часом, не знаете, что она может означать? – Харри опустил голову, будто смотрел на стол, а сам внимательно изучал лицо Нюгорда.

– Кое-что. Пять – важнейшее число в черной магии. А вверх указывало два луча или один?

– Один.

– Тогда это не знак тьмы. Описанный вами символ может означать жизненную энергию и желания. Где вы ее увидели?

– На балке над постелью.

– А-а, – протянул Нюгорд. – Тогда это отличный символ, «марин крест» называется.

– «Марин крест»?

– Языческий знак. Его чертили над входом, чтобы уберечь дом от мары.

– Это еще что такое?

– Мары-кошмары. Мара – злой дух в обличье женщины, которая садится спящему на грудь и посылает ему дурные сновидения. Язычники считали ее призраком. Ничего странного, что слово «мара» восходит к индоевропейскому «мер».

– Ну, в языках я не силен.

– «Мер» означает смерть, мор. – Нюгорд посмотрел в чашку. – Или убийство.

Вернувшись домой, Харри обнаружил на автоответчике сообщение от Ракели. Она спрашивала, не сводит ли Харри Олега во Фрогнербад завтра, она с трех до пяти будет у дантиста. Это просьба Олега, уточнила она.

Харри сидел и слушал запись, пытаясь вспомнить дыхание в трубке, когда кто-то позвонил несколько дней назад, но потом бросил это занятие.

Перейти на страницу:

Похожие книги