Пентаграмма

Теперь он был готов.

В начале второго Бьярне Мёллер, Беата Лённ, Том Волер и Столе Эуне тихонько сидели в тесном кабинете Харри и Халворсена. Стульев, разумеется, не хватило — пришлось одалживать у соседей. Сам Харри примостился на краешке письменного стола.

— Вот код, — сообщил он. — Очень простой. Общее в преступлениях надо было отыскать уже давно. Убийца сообщал об этом чуть ли не открытым текстом. Это — цифра.

Все посмотрели на него.

— Пять, — объявил Харри.

— Пять?

— Да, цифра пять. — Он обвел взглядом четыре непонимающих лица.

И тут случилось то, что иногда (а в последнее время — все чаще) случалось с ним после долгих попоек. Без всякого предупреждения земля пропала из-под ног — ему показалось, он падает. Действительность вывернулась наизнанку. В одно мгновение исчезли четверо коллег в его кабинете, пропало дело об убийствах, не стало жаркого летнего дня в Осло. Словно никогда не существовало людей по имени Ракель и Олег. Потом действительность вернулась. Но Харри знал, что за таким припадком паники могут следовать и другие и висит он на кончиках пальцев над бездной.

Он поднял кружку кофе и медленно отпил из нее, постепенно приходя в себя. Как только кружка стукнется о стол, пора возвращаться в реальность, решил Харри. Он поставил ее обратно. Донышко легонько стукнуло.

— Первый вопрос, — сказал он. — Убийца помечает все жертвы бриллиантами. Сколько у них углов?

— Пять, — ответил Мёллер.

— Второй вопрос. У каждой жертвы он отрезает по пальцу с левой руки. Сколько пальцев на одной руке? Третий вопрос. Убийство и исчезновение произошли друг за другом в течение трех недель: соответственно в пятницу, среду и понедельник. Сколько дней в каждом промежутке?

На секунду стало тихо.

— Пять, — ответил Волер.

— А время убийства?

Эуне откашлялся:

— Около пяти.

— Пятый и последний вопрос. Кажется, что адреса жертв выбраны случайно, но одно их объединяет. Что, Беата?

Та зажмурилась:

— Пять?

Харри поймал четыре пустых взгляда.

— Черт… — Беата осеклась и покраснела. — Извините, я хотела сказать: пятый этаж. Все жертвы находились на пятом этаже.

— Именно.

Харри направился к выключателю. Лица остальных просветлели.

— Пять! — Мёллер выплюнул это слово, будто оно жгло ему язык.

Когда Харри выключил свет, в кабинете стало совершенно темно, и только по голосу собравшиеся определяли, куда он двигается.

— Число пять используется во многих ритуалах. В черной магии, ведовских обрядах, сатанизме. Но это же число почитается и мировыми религиями. Пять ран, нанесенных Христу. Пять столпов. Пять намазов в исламе. В некоторых письменных источниках пять называют «числом человека», поскольку у нас пять чувств и пять периодов в жизни.

Щелчок — и внезапно перед ними во тьме материализовалось светящееся бледное лицо с глубокими темными глазницами и пятиконечной звездой во лбу. Лицо тихо просопело:

— Прошу прощения… — Харри покрутил лампу проектора и направил ее со своего лица на белую стену. — Перед вами пентаграмма, или «марин крест», который мы видели рядом с Камиллой Луен и Барбарой Свендсен. Фигура основана на золотом сечении. Как, говорите, его рассчитали, Эуне?

— Понятия не имею, — фыркнул психолог. — Ненавижу точные науки.

— Я тоже, — сказал Харри. — Я нарисовал ее с помощью транспортира — нам этого достаточно.

— Нам достаточно? — переспросил недоумевающий Мёллер.

— До сих пор я демонстрировал только совпадение чисел, что можно списать на случайность. А теперь — доказательство, что это не случайность.

Харри повернул проектор так, что яркий четырехугольник со звездой оказался на карте. Он еще настраивал яркость, а его слушатели уже в волнении затаили дыхание.

— Три места преступления расположены по окружности, центр которой совпадает с центром Осло, — продолжил он. — Кроме того, друг от друга они расположены через семьдесят два градуса. Как видно на этой схеме, места преступления находятся…

— …на концах звезды, — прошептала Беата.

— Господи! — вскрикнул потрясенный Мёллер. — Хочешь сказать, он дал нам…

— Да, путеводную звезду, — закончил Харри. — Код, который говорит нам о пяти убийствах, три из которых уже совершены, а два — еще нет. И по коду они произойдут здесь и здесь. — Харри указал на дома, обведенные на карте кружками.

— И мы знаем когда, — сказал Том Волер.

Харри кивнул.

— Господи! — вновь воскликнул Мёллер. — Пять дней между убийствами, это значит…

— В субботу, — подсказала Беата.

— Завтра, — добавил Эуне.

— Господи! — в третий раз произнес Мёллер. Обращение прозвучало очень искренне.

Рассказ Харри продолжался, иногда прерываясь тревожными голосами остальных. Тем временем солнце чертило в бледном небе высокую летнюю параболу над сонными белыми парусами, которые делали нерешительные попытки вернуться домой. Взмывший в воздух пластиковый пакет из «Рими» проплывал над клубком змеящихся улиц Бьёрвика. На стройплощадке, на месте будущей Оперы, скрючившись, словно гепард над добычей, работал паренек. Он уже заработал мозоли и теперь зарабатывал что-нибудь пострашней. Надо поторопиться, пока не подоспели гиены.