Пентаграмма

— Последние полчаса ты только и рассказывал что о своей Ракели. Уже забыл?

— Я же сказал, что я ей не нужен.

— Ну и я тебе не нужна. А нужна тебе твоя Ракель. Или другая Ракель.

Она взяла его за плечо:

— Может, на какую-то секунду я и подумала, что все могло бы быть иначе. Так ведь не иначе же. Да и Андерс скоро придет домой.

Харри пожал плечами, покачнулся и сделал шаг в сторону.

— Давай хоть до дома тебя провожу, — пробормотал он.

— Харри! Тут пройти метров двести.

— Справлюсь.

Вибекке расхохоталась и взяла его под руку. Они медленно шли по Уллеволсвейен, мимо проезжали автомобили и пустые такси, а вечерний ветер целовал лица, как умеет целовать только в Осло и только в июле. Харри слушал ровное жужжание ее голоса и думал о том, что же сейчас делает Ракель.

Они остановились перед черной железной дверью.

— Спокойной ночи, Харри.

— А… ты поедешь на лифте?

— А что?

— Ничего. — Харри сунул руки в карманы и почувствовал, что теряет равновесие. — Осторожно. Спокойной ночи.

Вибекке с улыбкой подошла к нему и поцеловала в щеку. Харри жадно втянул ноздрями ее запах.

— Может быть, в следующей жизни, — шепнула она.

Дверь мягко и бесшумно закрылась за ней и тихо защелкнулась. Харри стоял и смотрел на витрину, пытаясь сосредоточиться. Что-то было не так. Нет, не выбор надгробных плит, а отражение. На краю тротуара через улицу стояла машина. Если б Харри хоть немного интересовался ими, то знал бы, что это эксклюзивная игрушка — спортивный японский автомобиль.

— Чтоб тебя… — тихо выругался Харри, выходя на дорогу.

Мимо, визгливо сигналя, проехало такси. Он подошел к машине и встал у двери водителя. Темное стекло опустилось.

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — прошипел Харри. — Шпионишь за мной?

— Добрый вечер, Харри, — зевнул Том Волер. — Наблюдаю за квартирой Камиллы Луен. Смотрю, кто приходит-уходит. Не на пустом же месте возникла идея, что преступник всегда возвращается на место преступления.

— Это бред, — сказал Харри.

— Как ты сам понимаешь, больше уцепиться-то не за что. Убийца оставил нам не много улик.

— Преступник, — поправил Харри.

— Или преступница.

Харри пожал плечами и сделал шажок в сторону, чтобы не упасть. Приоткрылась дверца со стороны пассажира.

— Залезай, Харри. Надо поговорить.

Харри посмотрел на открытую дверцу. Подумал. Сделал еще один шаг в сторону. Обошел машину и сел.

— Подумал? — Волер убавил звук в магнитоле.

— Да, подумал, — ответил Харри, ерзая: на тесном ковшеобразном сиденье было неудобно.

— И какой же правильный вывод ты сделал?

— Судя по всему, тебе нравятся красные японские спортивные автомобили. — Харри с размаху хлопнул по приборной панели. — Солидная вещь. Скажи… — Харри сосредоточился на дикции. — Ты в таком автомобиле разговаривал со Сверре Ульсеном в Грюнерлёкке в тот вечер, когда убили Эллен?

Волер несколько секунд молча смотрел на него, прежде чем ответить:

— Харри, я не понимаю, о чем ты.

— Нет? Ты ведь знал, что Эллен догадалась: это ты стоишь за контрабандой оружия? И позаботился о том, чтобы Сверре Ульсен убил ее, прежде чем она кому-нибудь расскажет. А когда узнал, что я напал на след Сверре Ульсена, поспешил обыграть все так, будто он открыл стрельбу при задержании. Как и тот парень на портовом складе. Ты вообще мастер решать проблемы при задержании.

— Харри, ты пьян.

— Два года я искал факты против тебя, Волер. Ты знал об этом?

Волер молчал.

Харри рассмеялся и снова хлопнул по панели. Та как-то нехорошо затрещала.

— Знал, разумеется! Будущий начальник отдела знает все. Как ты дошел до жизни такой? Расскажи.

Волер выглянул на улицу. Из «Кебабного двора» вышел мужчина. Посмотрев по сторонам, он направился вниз по улице, к церкви Святой Троицы. Волер и Харри молчали. Мужчина свернул на дорогу между кладбищем и госпиталем Девы Марии.

— Хорошо, — тихо сказал Волер. — Если хочешь, я тебе исповедаюсь, но учти, тот, кто выслушивает исповеди, может оказаться перед неприятным выбором.

— Плевал я на неприятности.

— Сверре Ульсен получил заслуженную кару.

Харри медленно повернул голову в сторону Волера: тот сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку.

— Заметь, не потому, что я его боялся. Здесь ты промахнулся, — продолжал Том Волер бесстрастным голосом.

— Хм?

Волер вздохнул и открыл глаза:

— Ты хоть раз задумывался о том, что заставляет таких, как мы, делать то, что мы делаем?

— Только этим и занимаюсь.

— Какое у тебя первое воспоминание, Харри?

— Воспоминание о чем?