Пенсионер союзного значения

И в-третьих – долго и нудно увещевать проклятых пенсионеров, что распространяться о состоявшемся только сегодня вечером переезде нельзя никому. Что, якобы, живут они в этом замечательном доме уже несколько лет. Договориться с наглым старичьем удалось только после того, как Илья Семенович пообещал каждому единовременную выплату, в размере трех тысяч рублей.

Под конец всего, уставший, как собака, Бузякин упал в любимое кресло, да так и заснул в кабинете.

Утром придя на работу, Машенька с удивлением обнаружила злого и помятого шефа, который пытался справиться с кофе-машиной.

– Ну наконец-то! – раздраженно воскликнул тот, едва она вошла в приемную – Дорогуша, сделай мне кофе, двойной. Нет, тройной!

В таком состоянии Маша видела Илью Семеновича впервые. Сердце молодой любовницы разрывалось от увиденного.

– Илюшенька, ну нельзя же так с собой! – воскликнула она, подавая ему кофе с пирожным, – Это же просто работа!

– Родина требует, – сурово ответил Илья Семенович и откусил шоколадный эклер.

В 10 утра они с Виталиком повезли Петра Афанасьевича в новую “Жемчужину”. Илья Семенович представил своего гостя все еще немного обескураженному переменами главврачу, вкратце объяснив суть дела. Тот вполне мастерски изобразил крайнюю степень удивления, узнав, что у одинокого старика есть такой влиятельный родственник из самой столицы, и вызывался проводить посетителя в нужную комнату. Илья Семенович, не в силах смотреть, как старость бродит по родному дому, вежливо удалился, сказав, что подождет в машине.

Инквизитор остался доволен, обнимался с каким-то сухопарым старичком, потом они долго сидели возле фонтана, о чем-то разговаривали. Всю обратную дорогу в гостиницу Петр Афанасьевич молчал, отчего градоначальник сделал вывод, что он о чем-то напряженно думает. После вышел и обещал заскочить в администрацию после обеда. Вроде-бы немного отлегло.

В три часа дня дверь кабинета отворилась, и Илья Семенович снова почувствовал себя очень нехорошо. На этот раз, “нехорошо” проявилось жгучим приступом изжоги, словно напомнив, что одним эклером сыт не будешь. Он скривился, пытаясь изобразить приветственную улыбку. Надо сказать – получилось у него не очень. Петр Афанасьевич, по обыкновению повесил серый плащ на спинку стула, уселся напротив мэра и уставился на него своими колючими холодными глазами.

– Нам есть о чем с вами поговорить, Илья Семёнович, – проговорил инквизитор тем самым тихим вкрадчивым тоном, что наводил ужас на всех, кто считал себя в чем-то виноватым.

– Д-да? – голос градоначальника опять предательски дрогнул. Утреннее мимолетное облегчение от поездки сдуло ледяным сквозняком. Он уже видел себя, изможденного, исхудавшего, сидящего на жестком стуле в допросной. А за светом бьющей в лицо лампы, слышался знакомый голос – “Ну-с, уважаемый, рассказывайте, как вы распоряжались выделенным вам бюджетом, особенно его частью, предназначенной для реставрации дома престарелых, куда вы отправили гнить моего родного дядю.”

– Именно, дорогой мой, – Инквизитор подался вперед, сцепив руки перед собой в замок и… улыбнулся. – Я поражен, нет, я восхищен вашей заботой о стариках!

– Д-да? – повторил Илья Семенович, выныривая из омута плохих предчувствий.

– Признаюсь, – продолжил Петр Афанасьевич, – я ожидал увидеть обычную для наших регионов картину. Ну вы знаете, какую-нибудь развалюху, в которой ютятся несчастные пенсионеры. Оно и понятно, на бюджетные средства особо не разгуляешься. Думал приеду, да заберу дядю к себе, в Москву, а у вас же… – Петр Афанасьевич откинулся на стуле и шутливо погрозил мэру пальцем, – Признавайтесь, как вы умудрились построить такой шикарный пансионат?

– Так ведь…  – совершенно растерявшись ответил градоначальник, – Как говорится – было-бы желание, а способ завсегда найдется.

Когда Инквизитор запрокинул голову и начал сипло каркать в белый потолок, Илья Семенович не на шутку перепугался. Только спустя несколько секунд он понял, что Петр Афанасьевич смеется.

– Ваше право на небольшие тайны, – продолжил тот, вдоволь накаркавшись, – Тем более, когда у вас такие результаты! Кстати, они не остануться незамеченными, уверяю вас. Такие, как вы нам нужны.

– Ну что вы, я же не заслуг ради, – потупился Илья Семенович, предвкушая про себя известие о переводе его в Москву.

– Нет, нет, дорогой мой. Я сделал уже пару звонков и завтра утром сюда прибудет эфирная бригада с федерального телеканала. Страна должна знать своих героев!

Глупая улыбка приклеилась к застывшему в ужасе мэру Сарачинска.

– Эф-эфирная бригада?

– Да! Отличный сюжет для вечерних новостей!

– А может не надо? Я совершенно не привык к публичности, – залепетал Илья Семенович, понимая, что шансы вернуть собственный дом тают на глазах.

– Еще как надо! Не переживайте, я задержусь у вас еще на несколько дней и устрою все в лучшем виде. Тем более, что дядя наотрез отказался куда-либо переезжать и я его прекрасно понимаю!

– Да что вы говорите? – перед глазами Бузякина все поплыло.