Пеллюсидар

Он долго возился, смешивая все, что попадалось под руку, и, в конце концов, получил порошок, по виду напоминающий порох. Перри просто раздувало от гордости и, ссыпав порошок в коробочку, он отправился к местным жителям и каждому встречному сообщал о своем открытии и о том, какой чудовищной силой он обладает. Он так перепугал своими россказнями туземцев, что вскоре, при виде его, они стали бросаться врассыпную.

Я долго наблюдал за этим спектаклем и, в конце концов, предложил провести эксперимент. Перри разложил костер, вытащил оттуда раскаленный уголек и ткнул им в горку своего порошка, насыпанного на безопасном расстоянии. Каково же было его удивление, когда уголек немедленно погас!

Мы повторили опыт несколько раз - с тем же результатом. Я понял, что Перри пытаясь создать порох, изобрел огнетушащее средство, которое, живи мы во внешнем мире, могло бы обогатить его.

Теперь Перри принялся за сооружение совершенного плавсредства. Я было предложил просто выдолбить сердцевину дерева и отправиться в путь на этом примитивном судне, но он с негодованием отверг мой план, сказав, что мы должны построить нечто, более соответствующее интеллекту цивилизованных людей.

- Мы должны потрясти туземцев своим превосходством, - объяснил он. - Не забывай, что ты - Император Пеллюсидара. А раз так, то ты не можешь появиться в водах иностранного государства на убогом корыте.

Я заметил, что если Императору не пристало путешествовать в каноэ, то еще менее пристало его премьеру собственноручно заниматься грязной работой.

Перри ничего не оставалось, как рассмеяться, но он крепко стоял на своем и сказал, что все премьеры всегда уделяли самое пристальное внимание строительству императорского флота. "А это и есть императорский флот Его Величества Дэвида I, Императора Объединенных королевств Пеллюсидара", завершил он.

Должен сказать, что мысль о моем величии мне всегда казалось довольно забавной, но все-таки моя императорская власть была вполне реальной во время моего недолгого правления. Двадцать племен вступило в союз, а их вожди поклялись в вечной дружбе и верности мне. Среди этих племен было много могущественных, воинственных народов. Их вождей мы произвели в короли, а земли, принадлежащие этим племенам, сделали королевствами.

Мы научили их пользоваться луками и мечами. Я обучил их военному делу, пользуясь знаниями, почерпнутыми из описаний военных кампаний Наполеона, фон Мольтке, Гранта и полководцев древности.

Были проведены границы между различными королевствами, и мы строго следили за тем, чтобы они не нарушались. Не раз и не два мы сталкивались с ма-харами и саготами и каждый раз одерживали победы. В общем, мы доказали наши права на Империю, и вскоре она была признана и за ее пределами. Но мой отъезд и предательство Худжи разрушили все.

Теперь я вернулся. Вернулся, чтобы восстановить величие и мощь первой Империи Пеллюсидара, и хотя меня разбирал смех при упоминании о моем императорском достоинстве, я, тем не менее, хорошо понимал, какой груз ответственности лежит на моих плечах.

Строительство "императорского флота" двигалось к концу. Корабль был великолепен, но у меня были определенные сомнения, касающиеся его мореходных качеств. Когда я сказал об этом Перри, он тактично заметил, что поскольку среди моих родственников не было судостроителей, то трудно ожидать, чтобы я хорошо разбирался в этом деле. После этого разговора я решил больше не вмешиваться.

Надо сказать, что Перри очень лихо справлялся с этой непростой работой, несмотря на примитивность наших инструментов. У нас было лишь два топора да два охотничьих ножа. С их помощью мы валили деревья, разделывали стволы и скрепляли их.

Императорский флагман получился сорока футов в длину и десяти в ширину. Борта его возвышались почти отвесно на десять футов.

- Это для большего достоинства, - пояснил Перри, - и чтобы было невозможно нас взять на абордаж.

Я прекрасно понимал стремление Перри сделать экипаж неуязвимым для копий врагов. Изнутри наш корабль напоминал плавающее корыто, впрочем, уместным было бы сравнение и с огромным гробом.

Все в этом судне было сделано для произведения наибольшего впечатления на туземцев. Но поскольку та часть корабля, что находилась под водой, естественно, видна не была, то Перри ею пренебрег, и ниже ватерлинии корабля просто не было - Перри сделал плоское дно. Собственно говоря, именно этот факт и вызывал мое беспокойство.

Впрочем, был еще один момент. Высокие борта не позволяли пользоваться веслами. Перри предложил использовать шесты, но я объяснил ему, что это будет не очень удобно при столкновении с противником, не говоря уже о том, что достать шесты, которыми можно было бы пользоваться в море, задача неразрешимая.

В конце концов я предложил сделать наш корабль парусным. Идея полностью захватила Перри, и он не соглашался ни на что меньшее, чем четырехмачтовый полностью оснащенный корабль.

Все попытки переубедить его ни к чему не привели. Он просто бредил эффектом, который произведет появление этого могучего необычного судна на дикарей.