Пехов_Заклинатели-2

Пока она говорила, заклинатель рассматривал ее наряд и понял, что действительно пытается посчитать края одежды, выглядывающие один из-под другого. Кроме того, он поймал себя на внезапном желании узнать, как выглядит ее тело под всеми этими слоями переливающихся материй с вытканными на них цветами и птицами. Но тут же одернул себя.

Риена опустила руки, элегантно повернулась и снова направилась вперед, беззвучно и плавно, словно танцуя.

— И к чему все так усложнять?

— Это внешняя оболочка, — сказала девушка. — Какой смысл у придворного костюма? Показать окружающим, что у его владельца бездна свободного времени, чтобы потратить его на одевание, и масса слуг, без помощи которых не облачишься. Ну и конечно, нет никаких занятий, кроме неспешных прогулок, игры на музыкальных инструментах и чтения. — Риена посмотрела на Рэя, убедилась, что тот внимательно слушает, и спросила: — Вы никогда не задумывались, почему наш алфавит хитагами так труден? Он изящный, многоукрашенный, сложный, изысканный.

— Не могу судить, меня учили упрощенному.

— Да. — Она грациозно наклонила голову. — Несомненно. У вас не было на это времени. А у придворных дам и господ его предостаточно.

Некоторое время они шли молча, и Рэй обдумывал, что именно хотела сказать ему девушка. Укорить придворных за убийство времени или указать собеседнику на его собственное «низкое» происхождение? Или это какая-то новая грань кокетства недостижимой красавицы? Одно юноша уяснил точно — ему интересно разговаривать с Риеной, и она порядком заморочила ему голову. Можно было понять, почему наместник отдает предпочтение именно ей.

— Я хотел поблагодарить вас за историю о мастере меча Бусито.

Девушка понимающе улыбнулась.

— Меня окружают воины. У них свои представления о чести и свое оружие. Ваше — магическое. — Она перевела взгляд на древко копья над плечом Рэя. — А мое — истории, стихи, песни. Иногда они весьма действенны, помогают солдатам увидеть другую сторону мужества, которая им не всегда понятна.

Риена замолчала и повела рукой в сторону широкой арки, открывшейся справа.

— Сюда.

Сад, в который его привела фаворитка наместника, оказался комнатным. В небольшом круглом зале с высоким сводчатым потолком журчал фонтан, по каменной чаше плавали белые лилии, вокруг в низких горшках росли цинны, усыпанные алыми цветами. Вдоль стен ровными, устремленными вверх копьями едва слышно шелестел бамбук.

Риена села на скамью, элегантно подобрала подол платья, освобождая место для спутника. А он спросил, полагая, что его вопрос может прозвучать неожиданно:

— Вы боитесь?

Она не удивилась, не оскорбилась.

— Да, вы правы. Боюсь, — ответила девушка честно, глядя ему в глаза.

— Чего? Или кого?

Риена помолчала, а потом сказала:

— Помните историю про фаворитку императора, которая шла поздно вечером к своему господину, а соперница приказала разобрать пол в коридоре, ведущем в его покои. Фаворитка не смогла ни перешагнуть через пролом — на ней была тяжелая, сложная одежда, гораздо более громоздкая, чем моя, — в улыбке девушки промелькнула легкая ирония, которую можно было отнести и к героине ее рассказа, и к ней самой. — Не могла повернуть назад, коридор был слишком узким, ни позвать на помощь — это выставило бы ее в смешном свете. Так и стояла, пока к ней не пришли на выручку ее слуги.

Рэй не знал этой истории. И еще одна деталь из жизни аристократии показалась ему диковатой.

— Я не буду стоять на месте, — продолжила Риена, и в ее мягком голосе на миг зазвучала сталь. — Меня учили защищать не только себя, но и людей, за которых я отвечаю. Крестьян, родственников. Замок. Мой род бедный, но воинственный. Меня учили сражаться наравне с братьями. Но я не могу защититься от того, чего не понимаю.

В ее глазах блеснул все тот же самый гордый, неукротимый огонек, уже знакомый заклинателю.

— Сегодня ночью убили девушку. Но это только первая жертва. Будут еще.

— Почему вы так думаете? — осторожно спросил Рэй, не желая опрометчивым словом сбить ее откровенность.

— Я не знаю, кто убивает. — Она наклонила голову, и ее идеальный локон чуть дрогнул. — Но тот, кто это делает, очень разборчив. Все они — красивые, молодые и привлекательные для мужчин семьи наместника женщины. Также я знаю, что жертву можно выкупить.

— Выкупить?

— Вместо одной, наиболее ценной — три из тех, что попроще.

— Вместо фаворитки наместника — служанки, — сказал Рэй, вспоминая обрывок разговора Риены с Акено. Тот говорил, что позаботился обо всем. Вот, значит, о чем была речь.

— Да.

— Вы знаете, когда это началось?

— Акено сказал — давно. На его роду лежит проклятие. — Девушка понизила голос. — Женщины, имеющие близкие связи с мужчинами этой семьи, рано или поздно погибают.

— Если их жизнь не выкупят жизнями служанок?

— Да, — произнесла она коротко во второй раз.

«Прекрасное место, — с горькой иронией подумал Рэй. — Теперь понимаю, отчего Сагюнаро не хотел возвращаться сюда».