Пекарь-некромант 2 (СИ)

«Что там? – немедленно откликнулся мастер Потус, прервав свои нравоучения, на которые я, честно признаться, перестал обращать внимание. – Что случилось?»

Ответил я ему не сразу: женщины меня заметили. Повернули ко мне лица. Разговоры рядом с магазином на мгновение стихли. Шумел в листве ветер, из соседнего двора слышался собачий лай. Десятки пар глаз уставились на меня. Мне вдруг почудилось, что я стою голышом посреди городской площади под прицелом ярких лучей прожекторов. Едва сдержался от того, чтобы прикрыть руками на своём теле особенно интересное место. Понял: почти все горожанки меня узнали. Тишину тут же нарушили многочисленные восклицания.

- Утро доброе, мастер Карп!

- Здоровья вам, мастер Карп!

- Доброго утречка!

- Как спалось, мастер Карп?!

«Спал один, - мысленно пожаловался я. – К сожалению».

Но вслух сказал:

- Здрасьте, дамочки!

Вежливо кивнул.

Шаркнул ножкой.

И свалил обратно за угол дома.

«Ишь, сколько вас набежало. Нарядились-то как! Я таких коротких платьишек здесь ещё ни разу не видел. И такого количества стройных ног. Видел, мэтр, в каких нарядах местные девчонки за хлебом ходят? Как нарочно: одни молодухи собрались. А ночью-то где они были? Хоть бы одна из них мне молока принесла. Так ведь не дождёшься: все испугались какую-то Мамашу».

Я вздохнул.

- Злые вы. Уйду я от вас. Проведаю Белецкую.

«Ты даже меня, парень, уже задолбал этим своим молоком, етить его! - воскликнул призрак. – Ты о чём-нибудь, кроме баб, можешь думать? Только и слышу от тебя: бабы, бабы, бабы, молоко. Тьфу! Утомил ты меня своим нытьём! А ещё называешь себя мастером-кулинаром! У тебя работы невпроворот! Убивцы к тебе ночью в дом вламываются. А у тебя одни только бабы на уме!»

«Мне тебя искренне жаль, старый, - ответил я. – Вот правда: если бы не думал о женщинах, то жалел бы тебя – такой уж ты несчастный. Но… что я могу тебе сказать? Терпи. Я ж теперь почти подросток. Забыл, каково это? В этом возрасте разве о чем-то другом думают? Работа, убийцы – фигня всё это. Молочка бы мне. Страдаю. Ничего не могу с собой поделать».

Снова вздохнул. Мастер Потус разразился очередной поучительной тирадой – рассказывал что-то о своей молодости, о своей семейной жизни, о важности умения концентрироваться на работе. Но я его уже не слушал. Стоял, обдумывал увиденную рядом с магазином картину. В прошлой жизни около своего обувного я ни разу такую не наблюдал. Смотрел на яркую листву; на крохотные белые облака, что виднелись на небе в просветах между ветвями; жмурился от яркого солнечного света.

«А ведь Рел Музил тогда, похоже, не соврал, - сказал я. – Вон сколько народу явилось с утра за хлебом. Может и не полгорода, но точно: много. Неплохо работают детишки. Даже неожиданно хорошо. Похоже, в этом городе непаханое поле для любого рекламщика – вплоть до самых посредственных. Интересно: такая обстановка только здесь, или в Норвиче – то же самое? Ладно. Раз уж такое дело… придётся и мне немного поработать».

***

Посматривал на улыбку продавщицы и испытывал гордость за свой талант руководителя. Протиснутся мимо покупательниц – сгрузил на полку очередную партию ржаных караваев (приволок её из пекарни). Раскладывал товар на стеллаже, невольно представлял, как открою однажды в этом мире огромную булочную, расставлю там за прилавками молоденьких улыбчивых работниц в ярких фирменных кепках, заставлю их трясти рукой и кричать: «Свободная касса!». Такого этот мир пока точно не видел. Мне ещё есть чем его удивить.

Давно не наблюдал за работой своего предприятия утром. С того дня, как я направил часть своих доходов на рекламу, торговля в магазине при пекарне вышла на новый уровень. В обувном магазине я наблюдал подобный ажиотаж лишь в начале сезонов, да перед началом учебного гола. Но больше такая торговля походила на предновогодний всплеск продаж – моего обувного магазина он почти не касался, но я наблюдал его в отделах соседей по торговому центру. Не предполагал, что увижу подобное в булочной.

- Милочка, три чернушки и медовый!..

- Пару чёрного и пшеничный!..

- …А давай два медовых!..

- Нет, голубушка, сырный не хочу. Подай-ка мне две чернушки и этот полосатенький с мёдом!..

- Два пшеничных!..

Я окинул взглядом стеллажи, отметил рядом с Лошкой две опустевшие полки (раньше там лежал ржаной хлеб). Ещё на двух полках караваи занимали едва ли половину места. Уверен, продавщица продаст те пшеничные раньше, чем я принесу им замену. А вот медового пока хватало – не купили и половину тех батонов, что мы выпекли с Полушей ночью. Это и хорошо: пекарь только-только отправил в печь новую партию – она появится в торговом зале после полудня. Пекарня работала на пределе возможного: печи не простаивали ни минуты.