Пекарь-некромант 2 (СИ)

После прыжка через забор меня всё реже посещали мысли отказаться от того небольшого комплекса упражнений, который подстёгивал работу плетений «антистарость». Хотел, чтобы в случае новых «усилений» вероятность повреждений стремилась к нулю. Поэтому я поднимался наверх, в гостиную, и приступал к занятиям, едва только вечером выдавалось свободное время. Как сейчас: в печи выпекался хлеб, на столе в пекарне дожидались своей очереди заготовки для пшеничных караваев – моего присутствия рядом с печью пока не требовалось.

«Тридцать».

Аромат корицы, заполнивший гостиную, дурманил голову, заставлял мой желудок жалобно постанывать – попрошайничать пищу. На вид медово-коричный хлеб отличался от простого пшеничного лишь четырьмя полосками: я украсил его простейшим полем для игры в крестики-нолики (в этом мире такой игры до моего появления не знали, но обязательно узнают, когда обзаведусь здесь приятелями). Однако запахом этот новый вид хлеба насыщал воздух едва ли не сильнее, чем тот же чесночный.

«Тридцать один».

«А знаешь, мэтр, твоё заклинание кажется очень даже полезным, - заговорил я, чтобы отвлечься от аромата корицы, пробуждавшего аппетит. – Я имею в виду: «чувство лжи». Мысль о том, что в моём присутствии у народа будут чернеть глаза, конечно, не радует. Но знание о том, кто и насколько нагло привирает, точно должно мне пригодиться».

«Тридцать восемь, - продолжал считать мастер Потус. – Не ленись, парень – прижимай ладошки к полу. Тридцать девять. Зря ты, парень, науськиваешь своих малолетних оболтусов дразнить других пекарей. Ой, зря! Сорок. Ни к чему хорошему, етить тебя, это не приведёт. Доиграешься: поколотят тебя! Сорок один. А то и вовсе прибьют и прикопают за городской стеной».

«Пусть попробуют».

«Сорок два. Если ты надеешься на…»

Призрак не договорил.

Я не завершил наклон – прислушался.

С первого этажа доносился грохот – кто-то ломился в дверь. То был не робкий стук, каким раньше по вечерам вдовушки просили впустить их в дом (я был бы не прочь услышать его вновь). Такими ударами не просят открыть дверь – требуют. Мигнул фонарь над лестницей. Что-то шлёпнулось на пол в прихожей (должно быть свалилась с полки радом с дверью какая-то позабытая ещё прошлым владельцем дома вещица). Призрак сорвался с места, метнулся сквозь перила к ступеням лестницы.

«Кого это принесло на ночь глядя? – спросил он. – Ломятся, как разбойники, етить их. Чего ты телишься, парень? Иди, открывай. Вынесут же дверь, негодники!»

Мастер Потус замолчал.

Я продолжал отвешивать поклоны. Теперь уже сам вёл им подсчёт.

«Стражники явились, - сообщил старый пекарь (должно быть, он выглянул в окно около входа). – Ко мне они так нагло не ломились, етить их! Уважали старика. А тебе сейчас точно дверь разнесут. После потренируешься кланяться. Не позволь этим гадёнышам испортить наше имущество!»

- Пятьдесят шесть, - подсчитывал я касания пола. – Подождут. Небось, опять соседям что-то мешает. Пятьдесят семь. Может им не понравился запах моего хлеба? Пятьдесят восемь. Так это их проблема. Я в своём доме могу хоть… Пятьдесят девять. Нет у вас в языке такого слова… могу что угодно варить, как заправский алхимик. В Персиле такое не запрещено: во всяком случае, я об этом не слышал. Шестьдесят».

Внизу загрохотала свалившаяся на пол полка.

Не прекращался и стук в дверь.

«Разнесут же дом, етить их!»

- Ладно, - сдался я.

Натянул штаны. Зарядку предпочитал делать без них, чтобы не пропитывать ткань потом. Стирку я не любил и в прошлой жизни.

- Осталось сорок наклонов. Запомни, мэтр: сорок.

Я спустился вниз, мельком выглянул в окно – приметил за пыльным стеклом несколько человеческих фигур со щитами и копьями, знакомое усатое лицо. Тот же стражник приходил ко мне, привлечённый стонами вдовы. Страж порядка тоже увидел меня – отступил назад, позволив себя хорошо рассмотреть; дожидался, пока я справлюсь с замками.

Я недовольно поворчал – привычка из прошлой жизни (успел обзавестись ею к сорока годам). Принялся неторопливо разблокировать дверь. После визита Сверчка я перестал лениться: задвигал все засовы, опускал крючки, проворачивал ключи в замочных скважинах. Решил, что подобные предосторожности не лишние. Ведь они могли уберечь дом хотя бы от самых неловких ночных визитёров и помешать тем нарушить мой сон.

- Мастер Карп, - услышал я, выглянув из дома. – Простите, что побеспокоили вас. Знаю: вы работаете по ночам… Восхитительный, кстати, запах! Чем это так вкусно пахнет? Лирейские пряности?

- Корица, - сказал я.

Поморщился: стражник дохнул в меня перегаром.

- Не слышал о такой штуке, - сказал усатый. – Нужно будет её попробовать. Скажу жене.