Пейзаж

Его поселили в очень просторной квартире. В его школе даже учитель с тридцатилетним стажем не мог рассчитывать на такую большую. Квартира была обставлена как дворец: двухслойные портьеры до самого пола, новенький музыкальный центр, цветной телевизор с пультом и огромный мягчайший матрас фирмы «Симмонс». Накануне свадьбы сына отец и мать всё-таки собрались с духом и сходили к нему в гости. Отец сразу сказал тоном, не допускающим возражений, что спать на такой кровати вредно для позвоночника, а мать сердито добавила, что из одних только портьер можно было сшить несколько хороших курток.

Медовый месяц Седьмой провёл в Гуанчжоу и Шэньчжэне. За те ночи, которые они провели в шэньчжэньском отеле «Ваньда», он практически не сомкнул глаз. Казалось, всё тело объято огнём — больно и радостно. Жена спала, а он, не в силах удержаться, зарывался лицом в её груди. Он был благодарен ей до слёз. Он предчувствовал, что счастье, которое она ему подарила, когда-нибудь превзойдёт его самые смелые ожидания.

За те дни, когда Седьмой, переполненный счастьем, был на седьмом небе, одна девушка выплакала все глаза и искусала губы от обиды. А её почтенным родителям ничего не оставалось, как ругать этого «недостойного человека», не выходя, впрочем, за рамки пристойности, и тяжело вздыхать, глядя на отчаяние дочери.

12

Когда Пятый ушёл со службы и стал частным предпринимателем, он даже не знал, что с Шестым случилось то же самое. Они нежданно-негаданно столкнулись на теплоходе. Пятый зашёл в столовую поужинать и увидел Шестого, который уже с полным подносом шёл к столику. Пятый аж вскрикнул от удивления, а Шестой от неожиданности уронил поднос. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом разразились хохотом. Оказалось, Пятый ехал в Нанкин закупать партию футболок для продажи, а Шестой, наоборот, ехал в Наньтун продавать партию хлопчатобумажных колготок.

Пятый и Шестой были близнецы. Они могли общаться практически без слов: Пятый ещё только подумал — а Шестой уже понял. Если Пятый простудился, у Шестого, сто процентов, тоже потекут сопли. Самый удивительный случай был в начальной школе, на экзамене по родной речи — нужно было сочинить три предложения, и близнецы сочинили абсолютно одинаковые, как под копирку, но при этом сидели очень далеко друг от друга. Пятый и Шестой с детства росли ужасными сорванцами. Ссорились, ругались, дрались, воровали у одноклассников всякую мелочёвку, обижали девочек — в общем, полный набор. Только когда оба женились и обзавелись детьми, они, можно сказать, исправились, но по-прежнему будто проживали одну жизнь на двоих.

Кода Пятый впервые привёл домой девушку, родители как раз ругались. Дело было в том, что мать купила водку, явно разбавленную водой, а отец в ярости выбросил фляжку на рельсы. Как раз проходил поезд, и фляжка превратилась под колёсами в тонкий жестяной лист. Из-за этого мать накинулась на отца с бранью. Девица вошла, не обращая внимания на родителей, будто начальство явилось с инспекцией, — не спеша, с важным видом оглядела комнату и спросила:

— И всё? Только эта отстойная комната?

Пятый даже сказать ничего не успел, как отец, позабыв про мать, заорал на гостью:

— Не нравится его комната — вот и катись отсюда, нечего!

Девица оказалась не робкого десятка:

— Он у тебя вообще нормальный? Чего орёт на всех подряд? — и с видом победительницы вышла.

Пятый был в бешенстве, он что-то рявкнул отцу и, громко топая, побежал за своей дамой. Отец просто обомлел. Наконец сказал, качая головой: «Мир сошёл с ума! Явно сошёл с ума!»

Потом отыскал среди хлама пустую фляжку и сам пошёл за водкой, вздыхая и бормоча себе под нос.

В результате девушка Пятого после свадьбы отказалась жить у него, пришлось ему переехать к ней. Она жила на Ханьчжэнцзе. Шестой частенько ходил к ней в гости за компанию с братом и в итоге подружился с девушкой с той же улицы. Шестой уже не повторял ошибок Пятого, он сразу сказал отцу, что хочет жениться, но домой приводить не хочет, будет жить у неё. Отец в ответ только руками замахал: «Да ради бога, иди живи там! Я так и знал, вы же два сапога пара!» Шестой почувствовал себя как преступник, получивший амнистию, и со спокойной душой распрощался с домом, женился и поселился у жены. У близнецов почти одновременно, с разницей в три дня, родились сыновья. Здоровые пухляши, родители жён были вне себя от счастья. В общем, близнецам у своих жён жилось приятней, чем дома, и постепенно они стали всё реже вспоминать об отце с матерью.

* * *