Пегас

Отработав, Ник Бинг отдыхал в ожидании финального шествия, когда конферансье объявил, что в заключительном номере программы выступит семья Маркович. Николас вышел из-за кулис и остановился на краю манежа, чтобы понаблюдать за Кристианой. Ему доводилось видеть, как под руководством отца гимнастка тренируется на низко натянутой проволоке, однако работу под куполом цирка он застал впервые. В напряженной тишине девушка грациозно поднялась по канату и остановилась на крошечной платформе под самой крышей. Оркестр заиграл прекрасную мелодию из «Лебединого озера» Чайковского, однако музыку Николас почти не слышал: внимание целиком сосредоточилось на миниатюрной фигурке, легко переступившей с платформы на проволоку.

Взгляд инстинктивно скользнул вниз. На манеже оставались рабочие, в инвалидном кресле сидел отец, а непосредственно под проволокой стояли братья – очевидно, чтобы попытаться поймать сестру в случае неудачи. Но страховочной сетки видно не было. Заметив это, Николас перестал дышать, снова поднял взгляд и, забыв обо всем на свете, больше не отвлекался. Невесомая фея гипнотизировала спокойной плавностью движений; она словно плыла по воздуху без опоры, шагая ровно, легко и в то же время уверенно. На огромной высоте проволока терялась в пространстве, и девушка парила с улыбкой, наслаждаясь одной ей ведомым ощущением полета.

Внезапно проволока дрогнула. Толпа в ужасе ахнула, однако гимнастка без труда восстановила равновесие. Как будто насмехаясь над зрителями, повернулась, сделала несколько шагов в обратную сторону, потом повернулась еще раз и продолжила опасный путь. У Николаса закружилась голова: напряжение показалось невыносимым. Не составляло труда понять, почему именно этот номер считался звездным и завершал представление. Кристиана заслужила успех и славу. Бесконечное выступление продолжалось, нервы зрителей едва выдерживали испытание. И вот, когда Николас уже изнемогал от страха, гимнастка закончила воздушное путешествие, грациозно прыгнула и приземлилась на противоположной платформе – такой маленькой, что там с трудом помещались ее крошечные ножки. Публика разразилась бурными аплодисментами. Артистка поймала канат, с гибкостью ящерицы скользнула вниз, на пол, и элегантно поклонилась. В порыве восторга и благодарности зрители вскочили с мест. Юное создание только что рисковало не только здоровьем, но и самой жизнью, а они видели лишь эффектное, захватывающее развлечение. Николас не сразу понял, что дрожит: трудно было представить зрелище страшнее.

Кристиана убежала за кулисы, братья последовали за ней, подобно королевской свите, отец уехал на коляске. Когда-то он сам выступал под куполом цирка и не уступал дочери ни в мастерстве, ни в самообладании, ни в дерзости. А жена его поражала публику грацией и легкостью – до тех пор пока не сорвалась и не разбилась насмерть. Николас не мог представить, ради чего стоит так рисковать. Ему уже доводилось видеть выступление Галины: ее номер восхищал, но не вызывал столь бурных, противоречивых чувств. Секрет магии Кристианы заключался в невероятном сочетании легкости, ловкости, нечеловеческого чувства равновесия и способности вселять в сердца людей смертельный ужас. Она выглядела слишком молодой и прекрасной, чтобы погибнуть, но и мать ее была немногим старше, когда рассталась с жизнью: дочка была еще маленькой. Николас слышал, что девочку воспитали отец и тетка.

Все еще дрожа, он сел верхом на Пегаса, чтобы принять участие в заключительном торжественном параде: Кристиана заслуженно завершила триумфальное представление. Праздничное шествие под бурные аплодисменты публики и бравурную музыку развеяло мрачные мысли: по манежу шествовали все артисты – и люди, и животные. Самые яркие звезды восседали на слонах; Кристиана, конечно, ехала первой. Клоуны бегали и кувыркались, создавая веселую суету. Все прошло великолепно, и все же во время смертельного номера сердце Николаса едва не остановилось. Сейчас, во время парада, Пегас гордо замер возле Кристианы, которая танцевала на спине самого большого слона. Она посмотрела на всадника, взгляды встретились. Николас отсалютовал шляпой, а гимнастка в ответ улыбнулась. Легкая, как воздух, в это мгновение она выступала только для него, но медлить было нельзя: Николас перевел Пегаса в легкий галоп и проехал вперед. Очарование прекрасной феи не поддавалось определению; трудно было сказать, что привлекало больше: шокирующий риск, которому она подвергала свою жизнь, или редкая красота, но после каждой встречи образ ее долго не давал покоя. Больше всего хотелось понять, почему отец позволяет дочери делать то, что свело в могилу ее мать и превратило в инвалида его самого. Галина была права, когда назвала этого человека сумасшедшим.

Представление торжественно завершилось. Николас и Тобиас отвели лошадей в конюшню, почистили, накормили, напоили, и только после этого медленно пошли домой. Голова кружилась от звуков, запахов, возбуждения и волнения. В ушах все еще звучала чересчур громкая, излишне бодрая музыка.