Пегас - не роскошь (литературные пародии)

Все пути-дорожки
Замело опять.
Я хочу немножко,
Капельку сказать.

Много ль толку
В тосте!
Тосты не едят.
Если в доме гости,
Пусть уж посидят…

Вот моя родная
В кофте шерстяной.
Я сижу, сияя,
Сам себе родной.

Все довольно просто,
Если я хочу.
Значит, вместо тоста
Лучше помолчу.

Обучение русскому

Шел вчера я в толпе городской

Показалось мне, трезвому,

Грустному,

— в разношерстице речи людской

Разучился я русскому устному…

Сергей Макаров

Сердцем чувствую:
Что-то не так.
Стало ясно мне,
Трезвому,
Грустному,
— я по письменной части
Мастак,
Но слабею
По русскому
Устному.

В кабинетной работе
Я резв,
И заглядывал
В энциклопедии,
Но далек от народа
И трезв
— вот причина
Подобной трагедии.

Нет, такого народ
Не поймет.
Не одарит улыбкою
Теплою…
И пошел я однажды
В народ
С мелочишкой
В кармане
И воблою.

Потолкался в толпе
У пивной,
Так мечта воплотилась
Заветная;
И, шатаясь, ушел:
Боже мой,
Вот где устная речь
Многоцветная.

Что ни личность
— великий знаток,
И без всякой притом
Профонации.
Слов немного
— ну, может,
Пяток,
Но какие из них
Комбинации.

Каждый день
Я туда зачастил,
Распростясь
С настроеньями
Грустными,
Кабинетную речь
Упростил
И украсил словами
Изустными.

У пивной мне отныне
Почет,
А какие отныне
Амбиции.
И поставлен уже
На учет.
На учет в райотделе
Милиции.

Когда скошено и вылазит

У меня нахальством плечи скошены

И зрачки вылазят из углов.

Мне по средам снится критик Кожинов

С толстой книгой «Тютчев и Щуплов»

Сегодня я — болтун, задира, циник

— земную тяжесть принял на плечо,

И сам себе — и Лев Толстой, и Цыбин,

И Мандельштам, и кто-то там еще.

Александр Щуплов

Собрались вместе Лев Толстой, и Цыбин,
И Мандельштам, и кто-то там еще.
И вроде бы никто из них не циник,
И все, что нужно, принял на плечо.

— Вы кто такой? — У Цыбина Володи
Спросил Толстой. — Не знаю вас, мой друг,
Мы в свете не встречались раньше вроде…
— А я Щуплов. — Ответил Цыбин вдруг.

Толстой застыл, сперва лишился слова,
Потом смутился и сказал: — Постой,
Не может быть, откуда два Щуплова?
Ведь я Щуплов. — Добавил Лев Толстой.

Стояли молча рядом два титана,
— И я Щуплов. — Кричали где-то там.
И, чувствуя себя довольно странно,
— И я Щуплов. — Воскликнул Мандельштам.

Вокруг теснилась публика, вздыхала,
И кто-то молвил зло и тяжело:
— На молодого циника-нахала,
Должно быть, вновь затмение нашло…