Печать василиска

Конечно, на первый взгляд все это попахивало откровенным бредом, но если сопоставить факты, то выходило, что не такой уж это и бред. Старик никогда не бедствовал, да и все его предки жили неплохо, несколько войн пережили, революцию, раскулачивание, репрессии. Казалось бы, старинный графский род, его еще в лихие сталинские годы должны были под корень извести. Да вот не извели же! Мало того, поместье при них осталось и деньжата кое-какие. Выходит, было у Бежицких какое-то особое везение, и чутье на золото тоже было. А с чего бы ему быть – чутью этому? С того, что Василиск свое слово держал, способствовал финансовому благополучию рода. И Настасья свое слово держала. Вон старик каким крокодилом жил. Да и разве ж это жизнь, с такой болячкой? Сплошное мучение, а не жизнь.

Теперь следующее. На плече наследницы он собственными глазами видел родимое пятно в виде змейки. Совпадение? Слабо верится в такое совпадение! Зато становится понятно, чего старик к ней так благоволил, подлинность родства не устанавливал, печатку свою подарил. А печатка, выходит, не простая. Это что-то вроде клейма. Старик им девчонку пометил, да не просто так, а на озере, чтобы девчонкина кровь в воду упала, и Василиск, который к этому времени уже должен был из анабиоза выйти, сразу же свою зазнобу почувствовал. Вот по этой же причине старик ее в завещании и не указал. А на хрена указывать в завещании покойницу?! Девчонке жить оставалось совсем ничего. Если верить дневникам, старому и новому, то выходит, что Василиску на то, чтобы окончательно войти в силу, нужно шесть дней. Значит, до часа Х осталось ровно два дня. Да вот только жизнь внесла в этот расклад свои коррективы – старик помер, а Василиск рискует остаться без невесты еще лет на триста. А если попробовать деда заменить, выступить, так сказать, в сделке посредником? Оно, конечно, идея бредовая, попахивающая сумасшедшим домом, но чем черт не шутит! За спрос ведь не бьют. Вот он ночью и спросит...

Ночью на озере было как-то не слишком уютно. Да еще дельце это, которое, если выгорит, то может его озолотить или, наоборот, – угробить... Кто ж знает, что этому змею болотному в голову придет? Он же насчет невесты с Бежицкими договаривался, а тут явится какой-то посторонний хрен, станет условия диктовать. Но, с другой стороны, какая змею разница, кому желание исполнять, главное, чтобы девчонку ему принесли на блюдечке с голубой каемочкой. Девчонку немного жалко, с таким-то кавалером три века коротать, но тут уж ничего не поделаешь, больно уж ставки высоки, чтобы думать о сантиментах.

В мертвой тишине – ни тебе стрекота цикад, ни комариного писка – шелест пластикового пакета казался оглушительно громким. Значит, вот они, его магические атрибуты – сушеная веточка руты и самый обыкновенный кухонный нож. Увидел бы какой чернокнижник, умер бы со смеху, а ему вот что-то не до смеху. И мурашки по телу табунами носятся туда-сюда. Опять же рута сушеная. Может, свежая нужна, да только где ж ее взять? Ох, хоть бы не облажаться...

Рута упала в черную воду и вопреки законам физики камнем ушла на дно. Вот дела... Дальше нож... Резать руку было больно, да и жалко как-то, но уж коль назвался горшком – полезай в печь. А нож, собака, тупой, пришлось не резать, а пилить. Больно, аж искры из глаз...

Все, подготовительная фаза закончена. Теперь главное – стишок...

Руты горький сок, кровь чернее сажи.
Мертвая вода путь ко мне укажет.
Царственного Змея призываю в полночь.
Старый уговор я готов исполнить...

Прочел с чувством, с ритмом, с расстановкой. Три раза. Читал и чувствовал себя дурак дураком. Что это еще за «сим-сим, откройся»! Вызывалка какая-то детская, несерьезная. Вряд ли сработает.

Ладно, чего уж теперь! Еще неизвестно, нужно ли ему, чтобы сработала. Сейчас как вынырнет из озера образина, как посмотрит... Мурашки сгрудились где-то на загривке, а потом дружной толпой ринулись на макушку. Да так, что аж волосы зашевелились. Страшно, блин...

Он стоял на самом берегу, в любую секунду готовый дать деру, но ничего не происходило. Никаких тебе знаков, никакого таинственного бурления. Озеро как озеро – тихое, даже подозрительно тихое.

За спиной что-то хрустнуло, и он испуганно вскинулся, выматерился. Твою ж мать, принесла нелегкая!

Юродивый стоял, опершись плечом о вербу, всего в каких-то нескольких метрах от него. И подкрался же неслышно, скотина безмозглая!

– Звал? – А голос у него странный, сиплый какой-то, стариковский.

– На кой хрен ты мне сдался?! – От злости на то, что с вызовом Василиска ничего не вышло, зачесались кулаки. Ничего, он знает, об чью морду их почесать. Сейчас этому недоноску мало не покажется...