Печать Сумрака

– Девочку порасспрошали? – спросил он после того, как Костя живописал стычку.

Перевертыш кивнул:

– Допросили. Только она ничего не знает. Главного Леха файерболом сжег. А она младшая сестра этого. – Костя пнул сопящую во сне тушу.

– И она сказала, что это ее первая охота? – грустно уточнил маг.

– Вторая, – простодушно ответил Костя. – Первая на стройке была. Но я ей верю.

– Веришь, значит… Хорошо, коли веришь. Леша, ты чего бледный такой?

– Кажется, у меня сотрясение. – Я подавил очередной спазм в желудке.

– Сотрясение… Вижу. – Максим Максимович приложил руки к моим вискам. – Сотрясение – это плохо. Самому такое лечить несподручно.

Некоторое время мне казалось, что внутри черепушки бегает стадо могучих африканских муравьев. Однако желудок бунтовать перестал, да и головная боль стала вполне терпимой. Максим Максимович со вздохом опустил руки.

– Не целитель я, ребятки, уж простите. Ты, Леша, как вернешься, к Инге зайди, она тебя поставит на ноги. А я только так, перевязку могу.

– Нет-нет, спасибо, почти прошло, – искренне поблагодарил я.

Костя подошел к спящему оборотню.

– Мне перекинуться? Он же спросонья опять метаться начнет.

– Не начнет.

Максим Максимович сложил пальцы в кольцо, и вокруг волка вспыхнул тонкий огненный круг. Костя поспешно отскочил назад.

– Встань, – звучным баритоном приказал Максим Максимович. Оборотень вздрогнул. Отряхиваясь, поднялся на ноги и обвел нас мутным взглядом. Язычки пламени немного выросли.

– Перекинься, – коротко приказал маг.

Взгляд волка прояснился. Он оскалился, обнажив клыки. Пламя снова выросло и теперь доставало мне до пояса.

– Перекинься, – повторил Максим Максимович.

– Сева, пожалуйста, сделай как они говорят, – раздался испуганный женский голос. – Они Алекса убили и тебя убьют.

Мотивация вышла сомнительной. Как по мне, она скорее провоцировала агрессию. Но голос сестры подействовал. На лекциях нам говорили, что родственные связи у оборотней очень сильны. А возможно, волк просто испугался огненного кольца. Как бы то ни было, сопротивляться он не стал. Превратился в небритого грузного мужчину лет сорока с заросшей черным волосом грудью и диковатым взглядом.

Огонь погас. Костя без особых церемоний скрутил пленника и ткнул мордой в капот. Скрепил руки оборотня наручниками. Я заметил бегущую по металлу гравировку. Наручники явно были непростыми.

– Ночной Дозор. Вам предъявлено обвинение в незаконной охоте, убийстве и сопротивлении сотруднику Дозора. Не будешь дергаться – доживешь до суда.

Оборотень оскалился.

– И что ты сделаешь, Светлый? Лишишь лицензий на охоту? Так у меня их отродясь не было. Сдашь Инквизиции? Так я лично никого не убил, любое колдовство покажет. А что убегал, так это с перепугу: ты же сам первый на меня набросился.

– Чего-о? – Костя повторно ткнул оборотня мордой в капот. – Так ты меня виноватым выставляешь?!

– Не кипятись. – Максим Максимович положил руку перевертышу на плечо. – И ты не горячись, Темный человек. Нам много от тебя не надо. Ты только скажи, кто тебя на охоту направил, и будет тебе суд по справедливости.

– А иначе? Прямо тут завалите? А сеструху мою как свидетеля? Нет, вы, Светлые, не такие.

– А иначе мы сдадим тебя твоим же, – невозмутимо сказал Максим Максимович. – Вы, дикари, не понимаете, вы не нам вредите, вы себе вредите. Вот живет вампир. Честный, пьющий по выходным суррогатную кровь и раз в год получающий лицензию на настоящую охоту. И вот приходит он за своей лицензией в Дозор, а ему говорят: звиняй, друже, в этом году лицензий не будет. Потому что за год двадцать нападений случилось, ровно квота, выделенная на всех городских вампиров. Так что придется тебе, дорогуша, посидеть на голодном пайке. И уходит этот честный вампир несолоно хлебавши.

Максим Максимович вздохнул и закончил:

– Ненавидит он Дозор, конечно. Только знаешь, кого он пуще Дозора ненавидит? Пуще Дозора он ненавидит того дикого вампира, что своей охотой его законной доли лишил. А вы, перекидыши, своими нападками сейчас без корма не одного собрата оставили. А то и кого из магов честного разрешения на колдовство пятого уровня лишили.

По-моему, тут Максим Максимович перегнул. Все же маги за перевертышей не в ответе. Но, судя по мелькнувшей в глазах пленника злобе, общий посыл оказался верен. Такое развитие событий оборотня не устраивало. Я решил подлить масла в огонь.

– Дневной Дозор вас, кстати, тоже по головке не погладит. Там оборотней и так не особо любят, а уж если ваши вылазки магам боком выйдут, даже не знаю, что Юрий Юрьевич сделает.

В том, что Темный маг служит пугалом для большинства Иных города, я убеждался неоднократно. Однако сейчас его упоминание не возымело должного эффекта. Даже наоборот, оборотень, до того лишь скрежетавший зубами, вдруг захихикал. Мерзким мелким смехом, никак не вяжущимся с его брутальной внешностью и уголовным лексиконом.

– Обломись, Светлый, Юрич больше ничего не решает.

– Что? – Я удивленно моргнул.

– Выгнали Юрича из Дозора. Погнали, как шавку-у… – Довольный голос оборотня перешел в вой, когда Костя съездил ему по уху.