Печать позора

Какой ужас, теперь я сидела голая на кухонной столешнице, а Николас уже целовал мою грудь.

- Я хотел разбудить тебя, когда проснулся. Но ты так сладко сопела. - Он слегка прикусил мой сосок. - Но сейчас я сделаю то, что мучает меня уже несколько недель. В этот раз нам не помешает твоя иностранная подружка.

Я хотела было засмеяться, вспоминая, как в то утро в его дом ворвалась разъяренная фурия по имени Яна, но не успела. Николас оттянул боксеры вниз, освобождая свой уже полностью готовый член.

- В утро я думал только о том, как раздвинуть твои сжатые колени, чтобы сделать это. Он вошел в меня одним резким движением.

- Ник! - Я задохнулась от переполняющих меня эмоций. Николас полностью заполнил меня. - Ох!

Я раздвинула ноги еще шире, чтобы он мог войти еще глубже. Я хотела запрокинуть голову назад, но мне мешал висящий шкаф.

- Горячо, - выдохнул он, хватая меня за шею.

Я сжала край столешницы, желая подстроиться под его размашистый темп. Он смотрит мне прямо в глаза, не отрываясь, когда резко входит в меня и выходит.

При свете дня я могу видеть, как мышцы на его лице и теле ходят ходуном. Ник закусывает губу, хватая меня за задницу, придвигая ближе к краю столешницы.

Я хватаюсь за него, потому что только он сейчас может меня удержать. Его глаза поддернуты дымкой, но я отчётливо вижу пылающий в них огонь страсти. Эта страсть, казалось, вот-вот захлестнет нас с головой. Я выпустила коготки, впиваясь ногтями в его спину. Николас ускорился, быстро и резко вонзаясь в меня - то, что надо.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но издаю лишь протяжный стон, чувствуя, что кончаю.

Николас вцепился зумами в мою нижнюю губу, поглощая издаваемые мной звуки. Он выходит из меня, запрокидывает голову, хрипло стонет, вновь изливается на низ моего живота.

Ник чмокает меня в губы. Затем отстраняется, достает салфетки и принимается вытирать мой живот.

- Теперь мне точно нужно в душ, - говорю я, пытаясь слезть со столешницы.

Николас обхватывает меня за талию и легко, словно пушинку, опускает на пол.

- Сначала завтрак. - Он указал мне на барный стул.

Я послушно натягиваю футболку, игнорируя сырость на животе и между ног, и сажусь на стул.

Николас разложил яичницу с беконом по тарелкам, затем налил кофе.

- Даже не представляла себе, что ты умеешь готовить. - Я отправила бекон себе в рот.

- Ну, я часто бываю один дома, поэтому пришлось научиться. - Он пожал плечами.

- Я думала, у вас есть прислуга.

- Есть, - кивнул Ник, отпивая кофе, - но у них выходные дни - суббота и воскресенье.

- А как же родители?

Его лицо помрачнело. И я сто раз пожалела о своем бестактном вопросе.

- Папа все время в Майами. А мама всегда либо пьяна, либо лечится от пьянства в какой-нибудь клинике.

- Мне жаль. - Я коснулась его руки.

- Нет, ничего. - Он перевернул руку и сжал мою. - У тебя вот не такая семья.

Я удивленно уставилась на него.

- Ты ничего не знаешь о моей семье, - выдохнула я.

- Разве? - Его брови поднялись вверх. - О твоей семье ходят разные слухи. Одни говорят, что вы - идеальная семья. Твоя мама - домохозяйка и само совершенство. А отец трудится, не покладая рук, чтобы обеспечить вам безбедное существование.

Я заскрипела зубами. Голову даю на отсечение, что именно эти слухи распространяет сама моя матушка.

- Но есть и те, кто говорит, что то лишь поверхность. Они пытаются создать идеальную семью, живя в иллюзии.

Вот это уже больше похоже на правду.

- У меня нет семьи, - тихо отзываюсь я. - Это правда мираж. Мои родители обманывают не только окружающих, но и себя. Им плевать на мои проблемы. Они даже очевидного не замечают. Папа все время проводит в своей фирме, мама ходит по городу и рассказывает, какая хорошая у нас семья. Да, я тоже жила в этой выдуманной вселенной, пока мои розовые очки не свалились в грязную лужу два года назад. Тогда я поняла, что мой отец на самом деле жестокий, беспощадный эгоист, а мама... она как те пингвины из «Мадагаскара». Улыбаемся и машем. Мне кажется, что у неё внутри пусто. Они даже не отреагировали тогда, когда я попала в сумасшедший дом после попытки самоубийства.

Я вздрогнула. Николас сжал мою руку.

- Прости.

Я улыбнулась ему, прогоняя слезы. Родители - это последнее, о чем я хотела думать в такое чудесное утро.

Я все-таки смогла принять душ. На этот раз в личной ванной Ника. Николас протянул мне ярко красный купальник. Я выгнула бровь.

- Он новый, - рассмеялся Ник. - Я хочу провести этот день на пляже с тобой.

За купальником последовали джинсовые шорты, которые очень сильно оголяли мои ягодицы, и белая майка.

- Это все купила мама, - честно признался Николас, - но она ни разу их не надела.

Ну, что сказать? Выбора у меня не было. Либо эти вещи, либо ходить голой. Николас, видимо, прочитал мои мысли.

- Мы можем позагорать нагишом, - спохватился он, обнимая меня сзади и кусая за мочку уха.

Я рассмеялась, вырвалась из его объятий, чтобы натянуть шорты и майку.

Николас спустился вниз. Я полезла в рюкзак, чтобы достать гигиеническую помаду: мои губы опухли.