Печать позора

Я ничего не поняла, поэтому Яна перевела мне. Тогда уже мы засмеялись вместе.

- Еще есть вот такая, - сквозь смех сказала она, потом запела на русском. - Остановите! Остановите! Вите, Вите надо выйти.

Она так причудливо играла голосом и махала руками, что я засмеялась с новой силой. У меня даже глаза заслезились.

- Перевод, - попросила я.

Перевод показал, что песня бредовая.

- Все русские песни такие бессмысленные? - спросила я, насмеявшись вдоволь.

- Ха, - Яна резко взмахнула рукой, - кто бы говорил? А как же эта, как её? Это мужицкий дождь, аллилуйя! Дождь из мужиков, Аминь! Мужицкий дождь, аллилуйя! Аминь! Только не простынь!

Я не удержалась и взорвалась новым истеричным хохотом, смотря и слушая, как она изображает Джери Холлиуэлл. Голос у Яны хороший, вот только в ноты не попадает. Совсем.

- Вообще-то, - выдавила я, - это британская группа, а не американская.

Наш смех было уже не остановить.

Мы сидели на пляже, глядя на океан, и уплетали вкусности, купленные Яной. Странно, но у меня в горле не было кома. Я спокойно жевала и глотала, запивая всё колой.

Пляж действительно был дивный. Ровный белый песок, чистая прозрачная вода. От чужих глаз его скрывал высокий забор и зеленые насаждения.

Неужели один человек, за один день смог так изменить мою жизнь? Я ела, смеялась и разговаривала. Этого уже два года не было. Конечно, мне все еще больно. В груди что-то постоянно ныло. Такие раны просто так не заживают, но зато у меня появилось ощущение, что я не одна.

- Почему он? - неожиданно спросила Яна.

- Что? - Я не сразу поняла, о чём она.

- Почему тебе понравился Ник?

- Николас? - я замешкалась. - Ну, знаешь... я думала, что он прекрасный принц, а я, ну... наверно, Золушка.

Я не знала, что сказать. То, о чём я думала тогда, что видела в его глазах, сейчас казалось мне полным бредом. И было стыдно признаваться в своей глупости.

- Это, типа, тот самый принц, который забыл, как выглядело лицо Золушки, поэтому он примерял туфельки всем бабам королевства?

- Что-что? - Она прямо попала в яблочко.

- Ну, та сказка о принце с очень плохой памятью. Хотя знаешь, у нас сейчас таких принцев навалом. Они ночью трахаются с девицами, а утром не помнят, как их зовут и как они выглядят.

Я помрачнела.

- Прости, - опомнилась Яна, - я не хотела...

- Нет, - остановила я её, - ты права. Все было именно так. Жёсткий секс. И все.

В его комнате было темно. Я ничего не видела, только чувствовала. Ник стоял сзади. Его рука отодвинула мои волосы, и губы коснулись шеи.

Я резко вдохнула и выдохнула.

Зубы ухватились за мочку уха, одна рука легла на бедро, а другая расстёгивала моё платье. Я боялась пошевелиться, чтобы не разрушить этот момент. Мне казалось, что если я двинусь, то это всё исчезнет, словно мираж.

Николас Свен целует мои плечи, снимает с меня платье. Оно падает к ногам.

- Перешагни, - шепчет он своим бархатным голосом.

Я повинуюсь, оставаясь в одних только трусиках.

- Ты прекрасна.

Я краснею и радуюсь, что вокруг темно, и этого не видно.

Ник притягивает меня ближе. Его губы по очереди накрывают мои соски. Электрические импульсы проходят через всё моё тело, устремляясь куда-то между ног. Я сжала мышцы внизу живота, остро почувствовав то, что раньше не испытывала. Какой-то странный голод, жуткую потребность ощутить Ника внутри себя.

- Жаки, - шепчет он, - ложись на кровать.

И я следую его указанию, подхожу к большой кровати, ложусь и смотрю на него из-под полуопущенных ресниц. Он быстро снимает с себя водолазку и джинсы, остается в трусах. Очень сексуально. У него тело как у Аполлона - идеально рельефное и гладкое.

- Нравится? - спрашивает он как-то злобно.

Я едва заметно киваю.

Он подходит к кровати, медленно опускается на неё, затем накрывает моё тело своим.

Его губы находят мои. Поцелуй больше не нежный и трепетный, а голодный и страстный. Местами даже жёсткий. Я думаю, что на утро точно останутся следы.

Он посасывает мою губу, прикусывает, затем язык врывается в мой рот, исследуя все его глубины. Я отрываюсь от его губ, чтобы застонать. Мои руки зарываются в его волосы - такие мягкие и шелковистые. Они приятно пахнут, как и весь он. Соблазнительным мускусом.

Его губы покрывают моё тело поцелуями, а руки сдергивают с меня трусики. Я слышу шорох, затем он раздвигает мои ноги. Следующее, что я чувствую - это боль.

Адская боль пронзает всё мое тело. Я инстинктивно дергаюсь, но Ник не отпускает меня. Он продолжает входить в меня, не останавливаясь ни на минуту.

Больно. Чёрт, как же больно.

Это все, что я чувствую. Ник двигается во мне, вызывая всё новые и новые спазмы боли. Из глаз брызгают слёзы.

- Ник, - процедила я, сквозь зубы.

Но он не ответил. Его толчки стали усиливаться, он застонал и резко вышел из меня.

- Наутро пелена рассеялась, - продолжила я. - И мой принц превратился в тыкву.

- Скорее в одну из крыс, из которых создавались лошади.

Мы опять засмеялись, прогоняя печаль. Яна вскочила и побежала к воде.

- Давай искупаемся! - прокричала она. - Всегда мечтала искупаться при луне!

Она ненормальная.

Я заявляю это официально!

Но это не помешало мне последовать её примеру.