Печать мастера. Том 2

Тука он с собой не взял. Его пока определили на конюшни, и пока он будет работать там. Не взял, потому что не было душевных сил, разбираться с кем–то ещё, кроме себя. Потом, когда он приведет мысли в порядок.

— Маленькая неясыть, которая перелетела белую смерть, — один из проводников подошел, и присел рядом на кошме, и протянул вперед бутыль, сделанную из высушенной тыквы. — Держи… это — «белое»…

Коста взял, понюхал и — чихнул, так крепко ударило парами алкоголя в нос. Пустынник рядом засмеялся, хлопнув себя по коленям, а потом его по плечу:

— Это напиток настоящих мужчин! Пей!

* * *

Поместье рода Фу

Нижние переходы

Дейер

Она поймала его в коридоре, рядом с малой гостиной. Рука привычно скользнула вниз, под ремень, но он поймал, зафиксировал шаловливые пальцы и отрубил:

— Не сегодня, Эло… я очень устал…очень…

— Тебя не было несколько декад!

— Я устал. Эло.

— Все устали… Де-е-ей…

— Не сегодня. Эло.

— Да как ты смеешь…

Дейер потер горевшую от пощечины щеку — ручка маленькая, но очень, очень тяжелая, особенно, когда она злится.

И теперь точно не будет разговаривать с ним декаду или две, проявляя характер, но сегодня ему было все, что она хочет, и что она считает, что вассал должен хотеть всегда, если этого хочет госпожа.

«Этого» он сегодня не хотел.

Дейер заперся у себя, достал бутылку, разулся, закинув ноги на стол, и глотнул прямо из горла. Пойло обожгло язык.

Все воспоминания он пересматривать не хотел, только те, в которых были крупицы важной информации. Он мог пропустить что–то сразу.

Кто знал, что «весть», которую ему передали менталисты раньше по цепочке, была от мальчишки? Кто знал, что это его воспоминание отправили ему в качестве «привета от Арров».

Дей хлебнул ещё.

Нейер оказался прав. Если бы он настоял и взломал тогда мальчишку, память могла быть утеряна и тогда он бы никогда не узнал, что случилось с Таби. Но они прислали ему «обрезанную весть», а в памяти мальчишки была «полная».

Дэй сделал ещё глоток, набираясь храбрости, закрыл глаза и начал прокручивать в голове то, что увидел сегодня чужими глазами.

'… Дядя Дэй… Таби–эр приветствует тебя… — его девочка присела низко и церемонно, —… и шлет Весть, о том, что…

— Все благополучно, — тихо подсказал Рис.

–… все благополучно, — послушно повторила девочка и ещё раз улыбнулась. — Смотри дядя, как я выросла! Смотри, как я выросла!!! — Его племянница закружилась по снегу, тихо смеясь, то и дело смущенно одергивая коротковатую юбку вниз. — Я о–о–о–очень быстро расту и скоро буду как мама… — улыбка померкла на миг, но потом вернулась, засияв с новой силой. — Смотри, как я теперь умею, дядя… Раз–два–три… Раз–два–три… Раз–два–три…

Девочка кружилась по снегу, старательно считая шаги, высунув от усердия язык.

— Смотри, как у меня получатся!

Раз–два–три, раз–два–три…

— Ничуть не хуже сиры Мэй! — Таби неуклюже танцевала на снегу.

– Хватит, звездочка моя… Весть может дойти до дяди Дэя и через зиму, и через пять зим. Он получит воспоминания, когда ты станешь совсем большой и тебе будет стыдно…

Щелкнули пальцы и черные, знакомые глаза Риса закрыли небо.