Печать мастера Том 2 (СИ)

Доску для маленького Храма Великого он закончил через двенадцать декад — было сложно выделить время на работу. Жрецы вписали имя «благодетеля» в вечные помянники храма, и теперь свечи и подношения за мастера Хоакина воскуривали каждый десятый восход светила.

Коста не знал, как оно там, за Гранью, действительно ли, как говорили жрецы, на столах у умершего появляется то, чем его поминают, а свет огня разгоняет тьму грани, и до тех пор, пока горят свечи, мастеру Хо светло… он не знал. Но запах благовоний приносил мир в душу и позволял не думать о том, как много он мог бы сделать для Наставника, но… не успел.

Аукцион в Эль-Руфе оказался небольшим, город — тесно набитым знакомыми, и потому госпожа Фу грудью встала против того, чтобы «проводить акцию бессмысленной траты денег на совершенно ненужных рабов», «не дай Нима, узнают, как объяснять». Чем покупка рабов за свои собственные, и даже не ворованные деньги, могла повредить репутации рода, Коста так и не понял, но после того, как Наставница за две декады превратила жизнь всех в поместье в подобие исхода, предпочел уступить. Под давлением мозгоеда и настойчивых просьб Главы.

Поэтому из последней поездки в Да-ари ему удалось вывезти только двоих, и так же как Тука, пока пристроить в подсобные рабочие. Но мастер Нейер предупредил, что это — последняя милость клана Фу, и что если Наследник желает и дальше тратить свои собственные деньги на подобные развлечения, он должен решить, что с этими бесполезными рабами делать. Это же не камни в Го, чтобы их можно было сложить в пузатые горшки и накрыть крышками. Рабы хотели есть, пить, спать…

Над этой проблемой Коста ломал голову, но пока не придумал ничего лучше, кроме права завести личных слуг, как у госпожи и господина. У Наставницы вообще было по одной служанке на комнату: одна на спальню, одна на кабинет, одна на хранилище, одна на лабораторию, одна следила за алхимической печью… добрых два десятка слуг! Почему он не может купить себе ещё пару рабов — у него есть собственная гостиная, спальня, мастерская в саду и — лошадь, за которой тоже нужно следить. Уже — четыре!

Рыжему Лису Коста писал ещё раз, в этот раз не используя услуги жрецов храма, хотел позвать в поместье Фу. Не театро, конечно, но в библиотеке много свитков, на кухне много еды, от одной лишней тарелки и одной циновки никто не обеднел был… Да он бы мог прокормить Лиса сам! На свои, заработанные на учебе фениксы! Тем более, что рыжий был скор на мысль, сообразителен, и явно способен к обучению.

Но получил ответ от прохвоста раньше, чем ожидал, из — Ашке! Рыжий писал тем же отвратительным почерком, путая штрихи и слоги, что устроился хорошо, работает подмастерьем, и его даже приняли в ученики менестреля, и что если «друг» прибудет в Ашке, он с радостью покажет ему все злачные места.

Коста начала обрадовался, потом удивился, а потом провел собственное расследование, чтобы понять, как Лис узнал, куда нужно писать. Слуги, передавшие письмо, направили его к Хаади, Хаади — сослался на мозгоеда, а мозгоед — на Главу… и так Коста узнал, что мастер Нейер держит слово заботиться о тех, кого принял под свою защиту, пусть и в несколько странной форме.

Занятия с мозгоедом шли своим чередом. Но настолько, насколько очевидны оказались успехи в построении щита, настолько же очевиден провал в попытках «освоить дар за ползимы» — именно такую амбициозную цель поставила для него госпожа Фу.

Косту познакомили с «двойкой» клановых менталистов, рангом ниже главного мозгокопателя. Парни оказались простыми, веселыми, и работать с ними было одно одно удовольствие. Лей курировал побережье, а Вона вызвали домой из Ашке. На вопросы о том, чем могли заниматься менталисты на территории чужих кланов, особенно, если учесть, что они тщательно закрашивали белые пряди — ему не ответили. В курс «этих дел» вводить Наследника пока рано. Задача Наследника — учиться. И он — учился.

И, хотя Глава Нейер не раз говорил ему, что люди — не камни в Го, больше всего всё, что ему пытались привить, напоминало части одной большой партии, начатой когда-то давно, и точно не ими.