Печать мастера Том 2 (СИ)

Край стола, треножник, ширма с аистами сзади. Ковер — точно с таким рисунком, зелено-черный, как в самом деле, сколько раз она ходила по нему своими ногами. И на ковре — она — Зельда. С оскаленным открытым ртом и закатившимися глазами. Мертвая. Укрытая шелковым платком с алыми пионами — чистый расписной шелк и — кисточки по краям…

Глава 52. Доказательства (нв)

Поместье Фу

Кабинет Старшей госпожи Фу

Поздний вечер

Один из столов в кабинете — белел, весь покрытый пергаментами. Сколько перевел бумаги!

Слуги сдали все, что раздарил Костакис

Эло недовольно цокнула языком — что стоило ученику быть менее… общительным.

Эта щедрость доставила ей много проблем, она до сих не понимает, все это рисунки или нет…

И что именно хочет увидеть здесь Нейер?

Два полных альбома изрисовал, пока был тут. Ещё один — полностью посвященный наброскам пустыни и зарисовкам у пустынников. Итого — три. И это не считая нескольких десятков набросков, которые осели у слуг.

Если бы она лично не контролировала каждый шаг ученика, решила бы — он рисовал с утра до ночи… и когда успел?

— Здесь, наконец, все? — уточнила Эло, положив руку на толстую пачку пергаментов на столе, рядом с тремя альбомами.

— Да, госпожа, — поклонился Управляющий. — Опросили и я собрал со всех.

— Свободен.

Эло налила чай. Щелкнула пальцами создавая ещё три светляка — глаза уже не те, потянулась, и села за стол:

— Ну, посмотрим… что же такого мог нарисовать Костоакис, что это так подстегнуло Нейера…

* * *

Поместье рода Фу

Закрытый четвертый ярус

Покои младшей госпожи Фу

Поздний вечер

С чего сегодня такая щедрость со стороны Зельды, служанка не понимала, но когда донесла поднос до верха, изошла слюной.

Зельда сегодня превзошла самое себя! Пахло, как еда из чертогов Нимы!

Шарики, начиненные нежнейшей томленой рыбой, со специями, орешками, обваленные в хлопьях воздушного риса, и щедро политые соусом с южным корнем. Любимое лакомство младшей госпожи, когда та ещё была в уме — требовала его раз в пару декад так точно. Но южный корень дорог, на окраинах не найдешь, им торгуют пустынники из глубинной части, и потому Зельда берегла его запасы на праздники.

Обычно — берегла.

Служанка принюхалась ещё раз и сглотнула.

Зачем изводить такую вкусность на ту, что совершенно всё равно, что поесть?

Через тридцать мгновений из десяти шариков на тарелке осталось — шесть. Госпожа пришла в себя и, послушно жевала всё, что ей клали в рот — лакомство, не лакомство — всё одно. Она напоила больную сонным зельем на ночь, и, убедившись, что та крепко заснула, покинула покои.

Поднос — искушал. Манил, источая тонкие ароматы кореньев, приправ и запеченной рыбы.

Никто не узнает, если она съест несколько сама. Она — тихонько… Откуда Зельде знать, сколько ушло госпоже… А так — служки сметут вместо нее…

Правило — слуги едят отдельно от господ — она помнила, но… шарики пахли.

И она положила в рот первый, замычав от удовольствия, закатив глаза вверх.

Блаженство! Дай Мара здоровья зельдиным рукам! Истинное блаженство! Видит Нима, руки кухарки тронула сама Мара, иначе как можно так готовить…

А там где второй, там и третий… Тарелка осталась чистой, она даже подобрала весь соус кусочком лепешки.

Она смахнула остатки еды с уголков рта и, ещё раз проверив госпожу, отправилась на кухню возвращать поднос.

* * *

Поздняя ночь

Поместье Фу

Коридоры для слуг

Крика Эло не слышала, хотя за ней примчались почти сразу. Но ей и так хватило бьющихся в истерике служанок, захлебывающихся слезами.

Она присела рядом, приподняв юбки, чтобы не коснуться подноса и ничего рядом. Не дотрагиваясь, выплела плетения — короткая вспышка и приговор — мертва.

Служанка — мертва уже мгновений пять, как.