Печать мастера. Том 1

– Печать мастера в залог, как мастер – мастеру, поставь мальчишку на ноги, я вернусь за печатью и отдам всё до феникса. Мы должны быть в отряде!

Старичок целитель помолчал, обернулся на Косту и только потом, так же неторопливо, степенно и с достоинством, подцепил печать за цепочку кончиками пальцев.

– Только из уважения…

Наставник Хо начал улыбаться.

– …к сиру Блау.

* * *

– Три феникса, три! За пару плетений, эликсир и одного малозимнего идиота! Наказание Великого!

Коста привычно прикрыл голову руками – столько тычков и подзатыльников от Наставника, как по пути к месту утреннего сбора отряда, он не получал уже давно. С самого начала ученичества.

– Проклятие! Наказание! Кара грани, а не ученик! Три феникса! Моя печать! – прошипел мастер, прихватил Косту за шкирку и потащил в проулок. – Из уважения… Из уважения!!! Смотри!

Коста предусмотрительно молчал – если не возражать, то через десять мгновений Мастер перестанет ворчать, как и всегда.

– Не туда! – наставник снова дернул его за шкирку и развернули к горам.

Верхние снежные пики Лирнейских тонули в туманной дымке и исчезали в небесах, редкие горные птицы парили в небе. Белые подступы тонули в черных точках и переплетениях дорог.

– “Созерцание”. Пять мгновений, – выдал Наставник уже спокойнее, сам расслабил плечи и погрузился в вид.

Не “созерцалось”, хотя Коста попытался. И косил глазами на совершенно расслабленного Наставника, смотрящего вперед.

Щурился – голову отпустило, но горло побаливало – на него использовали сразу четыре драгоценных плетения – “особый каскад”, как выразился целитель, и тот факт, что мастеру пришлось оставить свою печать в залог – всё это не способствовало спокойствию. Ещё Косту интересовало, какой мастер делал надпись для лавки целителя – таких изящных, сильных, но при этом полных скрытого достоинства штрихов он не видел раньше.

– Я сказал – созерцать!

Подзатыльник оказался таким крепким, что Коста охнул и качнулся пару шагов вперед.

– Перед клятвой отряда будет проверка менталистом, ты должен быть спокоен и собран, мысли чисты, как снега Лирнейских! Если ты не сможешь собраться сейчас, нет смысла тащить тебя вниз, и я зря дал слово! – прошипел мастер Хо.

И Коста послушно зажмурил глаза, подставляя лицо ветру. Влажные от обиды ресницы сразу покрылись инеем.

“Боль” – штрихи первого иероглифа послушно вспыхнули перед глазами. “Ярость” – на то, что он так бесполезен и слаб. “Границы” – он не то, что думает о нем наставник Хо, он не то, что думает о нем старик Целитель, он не то, что стоит сейчас на улице, он нечто большее. “Контроль” – ведет он воображаемой кистью.

“Сила”. “Спокойствие”. Вера”.

Он – горы. Он – ветер. Он – туман. Он – крылья. Он все и ничего.

Следующий подзатыльник Коста почувствовал – за миг “до”, и плавно уклонился, с закрытыми глазами, третий – немного качнулся вперед, и снова воздух колыхнулся сзади, четвертый – … четвертого подзатыльника не было.

Ледяные пальцы наставника одобрительно похлопали его по загривку: “Молодец”.

– Идем. Пять мгновений истекли.

* * *

У казарм их уже ждали. Отряд зачистки – а Коста понял именно так, судя по одинаковым плащам, лениво перебрасывался плетениями и вяло тренировался на площадке.

Сир, ещё более косматый и угрюмый, чем вчера, властно махнул им рукой.

– Опаздываешь, Хо!

– Вэй…

– К менталисту!

Мастер, подпихивая его в спину, поставил перед грустным мужчиной в серой форме. Седая прядь – почти на полголовы, виски, припорошенные пеплом, уставшие глаза, как будто видевшие рассвет грани, и…клановое клеймо скорпикса на шее. Такое ставят скоту, рабам и особо ценным вассалам.

– Как тебя зовут мальчик?

И Коста совсем не вовремя вспомнил обрывки вчерашних разговоров – про менталистов, про то, как не повезло кому-то родиться с доминирующим основным даром. О том, как тяжело сейчас купить менталиста в клан, и о том, что какая-то мразь использовала шлемник на последнем Совете – и они потеряли троих.

– Коста.

– Просто посмотри мне в глаза…

Людей с такими же глазами Коста уже видел и даже рисовал – украдкой, пока наставник не нашел рисунок и не провал на мелкие клочки, отправив в печь. Потому что чужое ценное имущество нельзя рисовать без разрешения, клан может счесть это покушением или передачей информации не союзным кланам.